Возвращение на родину
Шрифт:
– На ней перчатка!..
– сказал он укоризненно.
– Ну да, я гуляла, - откликнулась она.
– Но, мисс!..
– Да. Это, пожалуй, нечестно.
– она сняла перчатку и снова протянула ему руку.
Они стояли молча, минуту за минутой, глядя на темнеющие деревья, думая каждый о своем.
– Я бы не хотел все сразу, - благоговейно сказал Чарли после того, как шесть или восемь минут ласкал ее руку.
– Можно, я остатние минутки как-нибудь в другой раз?..
– Как хочешь, - равнодушно ответила Юстасия.
– Только не позже, чем на этой неделе. А сейчас мне еще одно
Она исчезла на минуту. Зайдя в дом, она увидела, что дедушка мирно дремлет в кресле.
– Ну, - сказала она, вернувшись, - погуляй в саду, а я тебя позову, когда буду готова.
Чарли бродил по дорожкам и ждал и вскоре услышал тихий свист. Он вернулся к дверям сарая.
– Это вы свистели, мисс Вэй?
– Да. Заходи, - донесся из темноты голос Юстасии.
– Я не могу зажигать свет, пока дверь открыта, а то еще увидят. И заткни шапкой оконце в прачечную, если сумеешь найти его на ощупь.
Он сделал, как ему было велено, Юстасия зажгла свечи и предстала перед ним в мужском обличье, блистая яркой одеждой и вооруженная с головы до ног. Может быть, она и смутилась на миг под его жадным взглядом, но краска стыда, если таковая появилась на ее лице, не была видна за свисавшими со шлема цветными лентами, которые в этих костюмах имитировали рыцарское забрало.
– Все почти впору, - сказала она, глядя вниз, на свои ноги в белых брюках.
– Только рукава камзола - или как там он у вас называется - чуточку длинны. А штанины я могу подвернуть. Ну теперь смотри внимательно.
И Юстасия принялась декламировать свою роль, сопровождая наиболее воинственные фразы ударами меча по жезлу или копью в традиционной манере этих представлений и с важностью расхаживая взад и вперед. Чарли был восхищен и добавил только несколько очень мягких критических замечаний, ибо прикосновение руки Юстасии еще не отвеялось от его ладоней.
– Теперь насчет того, как объяснить твое отсутствие, - сказала она. Где вы встречаетесь завтра, перед тем как идти к миссис Ибрайт?
– Мы хотели встретиться здесь, мисс, если вам удобно. Ровно в восемь, чтобы попасть туда к девяти.
– Хорошо. Ты, конечно, совсем не должен показываться. Я войду с опозданием на пять минут, уже одетая, и скажу им, что ты не можешь прийти. Я решила, что лучше всего будет, если я тебя куда-нибудь вечером пошлю, чтобы у тебя была настоящая причина. Оба наших пони часто убегают в луга - вот ты и пойди завтра вечером посмотри, не удрали ли они опять. Остальное я все улажу. А теперь можешь уходить.
– Хорошо, мисс. Но мне хотелось бы еще одну минутку того, что мне следует, если вы не против.
Юстасия, как и раньше, протянула ему руку.
– Одна минута, - отсчитала она и продолжала считать, пока их не набралось семь или восемь. Тогда она отняла руку и отступила на несколько шагов, вдруг опять став для него чужой и далекой. Выполнив договор, она снова воздвигла между ними преграду, непроницаемую, как стена.
– Как, уже все?.. А я не хотел все сразу, - сказал он со вздохом.
– Ты получил сполна, - возразила она, отворачиваясь.
– Да, мисс. Ну что ж, значит, так. Пойду
ГЛАВА V
В ЛУННОМ СВЕТЕ
На следующий вечер исполнители, собравшись в том же сарае, поджидали Турецкого рыцаря.
– Двадцать минут девятого по "Молчаливой женщине", а Чарли все нет.
– Десять минут по Блумс-Энду.
– Без десяти восемь по часам дедушки Кентла.
– Без пяти по капитанским.
На Эгдоне не существовало единого времени. Час дня там определялся по-разному, в зависимости от того, какого счета придерживался данный хутор или деревушка; некоторые из этих исчислений имели общий корень, но впоследствии раскололись, другие с самого начала были независимы друг от друга: Западный Эгдон считал время по часам Блумс-Энда, восточный - по тем, что висели в гостинице "Молчаливая женщина". Часы дедушки Кентла в былые годы имели много приверженцев, но с тех пор, как он состарился, вера в них поколебалась. Святочные лицедеи пришли из разных мест, каждый со своим представлением о времени; поэтому, в порядке компромисса, решено было еще подождать.
Юстасия наблюдала за собравшимися сквозь дырку для голубей; найдя момент подходящим, она вышла из-под навеса и смело дернула за кольцо на дверях сарая. Дедушка к этому времени уже засел у "Молчаливой женщины".
– А вот и Чарли - наконец-то! Что ты так опаздываешь, Чарли?
– Это не Чарли, - проговорил Турецкий рыцарь из-под своего забрала.
– Я двоюродный брат мисс Вэй и решил любопытства ради занять его место. Чарли послали в луга отыскивать наших сбежавших пони, я и согласился сыграть вместо него, потому что уже ясно было, что он вовремя не поспеет. Я знаю роль не хуже его.
Ее легкая походка, стройная фигура и полная достоинства манера держаться внушили актерам мысль, что они, пожалуй, только выиграют от этой замены, если, конечно, новый пришелец способен сыграть как следует.
– Что ж, это ничего, только справишься ли? Уж больно ты молод, - сказал святой Георгий. Голос Юстасии показался ему куда более юным и нежным, чем у Чарли.
– Говорю вам, я знаю все до последнего слова, - решительно отвечала Юстасия. Смелость - это все, что ей было нужно, чтобы выйти победительницей, и она вооружилась смелостью.
– Не канительтесь, ребята, давайте репетировать. И посмотрим, найдете ли вы у меня хоть одну ошибку.
Пьесу наскоро прорепетировали, и все пришли в восторг от нового рыцаря. В половине девятого погасили свечи и двинулись через пустошь по направлению к дому миссис Ибрайт в Блумс-Энде.
К вечеру слегка подморозило, на вереске лежал иней, и луна, хотя и неполная, окутывала светлым и таинственным сиянием фантастические фигуры актеров, чьи перья и банты шелестели на ходу, как осенние листья. Путь их на этот раз лежал не мимо Дождевого кургана, а низом, по долине, так что эта древняя возвышенность оставалась немного восточнее. По дну долины тянулась зеленая полоса шириною шагов в десять, и блестки инея на стеблях травы, казалось, перебегали вперед вместе с тенями идущих. Справа и слева кучились заросли дрока и вереска, как всегда непроглядно темные, - жалкий полумесяц был бессилен посеребрить такую черноту.