Возвращение не гарантируется
Шрифт:
Не прощаясь и не оглядываясь, они направились к выходу.
— Пусть идут, — сказал Ерш. — Нам с ними не по дороге.
— А с кем нам по дороге?
— Вот давай об этом и подумаем да еще немного выпьем. За «ниткой» нам никто не нальет…
— Давай! — согласился Скат.
Заказали водки и жареного мяса, выпили, закусили, выпили еще.
— Я чувствовал, что Оса жив, — проговорил Скат с набитым ртом. — Чуйка сработала. И логика. Уж слишком быстро он тогда слился… Только не предполагал, что в Москве остался. Думал, где-то в Европе обретается…
— А с чем? — возразил
— Это да. Только мы рапорта напишем, и за ним пойдут «Гончие».
— А что ты такой хмурый? Из-за Женьки своей?
— Ничего я не хмурый!
— А то я не вижу! Ты с того дня, как ее встретил, совсем другим стал!
— Бывает такое… И книжки про это пишут, и кино снимают…
— А ты историю Деда помнишь?
— Какую? У него их сотни…
— Как он влюблен был без памяти в какую-то то ли Веру, то ли Надю, жениться хотел… А она его — от винта! Он страдал, кручинился, ночей не спал и поехал тогда на войну, чтобы все красиво и героично: его убили, Вера-Надя пожалела, поняла свою ошибку, плакала ночи напролет, да поздно…
— Помню я эту историю…
— А в первом же бою понял: ни одна баба не стоит того, чтобы за нее получить пулю в голову! И вылечился от несчастной любви!
— Сказал же — помню! — Скат раздраженно повысил голос. — Сто раз слышал!
— Ну, вот и все! Они же не нашего поля ягоды! Только я это раньше тебя понял и сразу сказал… Началось с татуировки этой, про которую весь город знает, да и вообще — то одно, то другое… Про Сёмку, бандюгана своего, рассказывает, вроде с осуждением, а вроде как и с пониманием… Мы для них чужие, они для нас! Вон как за этого Круглого вступились, словно мы его грохнули! А ведь могло и такое случиться, когда или-или… Что бы тогда было? И за Осу твоя вписывалась, как волчица за своих щенков заступается…
— Чего ты сразу «волчица»! Он для нас предатель, а ее спас. А я ее стал разводить спасителя слить… Вот она и обиделась!
Скат набрал номер, но кроме гудков ничего не услышал. Потом звонок сбросили.
— Обиделась она! А на что ей обижаться? Разве ты ее не спас? Спас! В шоу-бизнес устроил! Со службы к ней бежал! Я подозреваю, что и жениться хотел…
— А чего? Всем надо семью заводить да род продлевать…
Ерш засмеялся.
— Да ты что, дружище? Какие из нас семьянины?
— А ну, хватит ржать! — Скат ударил кулаком по столу, подпрыгнули тарелки, задребезжали стаканы.
Ерш поднял руки.
— Все, все, молчу, извини, если что не так… Меняем тему! И знаешь что — давай еще добавим!
— Давай! — хотя они обычно строго соблюдали дисциплину, а пить им было запрещено, особенно перед командировкой.
Все инструктажи были получены, и не один раз. В полном снаряжении, с оружием и парашютами, группа стояла возле готового к старту транспортно-десантного «Ан-38Д». Было жарко, ветер выносил на бетонку песок из пустыни.
— Зря ты никого не слушал и сам пошел, — негромко сказал он. — На кого отряд оставил? А если спустят новый приказ?
— Я сразу сказал — с билетом в один конец ребят не отправлю! — хмуро ответил командир.
— Погорячился ты, Слон! Придет за вами вертушка, это я тебе говорю!
— Коперник же там все из космоса поснимал — ни одной площадки!
— Тут главное не площадки, а люди! Я уже разослал приказ по авиационным частям — отобрать из числа пилотов, наказанных за рискованные полеты, добровольцев для решения почти нерешаемой задачи! И найдутся такие парни, будь уверен!
— Зачем же тогда было их наказывать? — хмуро спросил командир. — А вдруг они все поувольнялись? Их же поощрять надо было!
— Что-то я тебя не пойму! И так тебе плохо, и этак…
— Виноват, товарищ генерал-полковник! Спасибо за заботу! — глядя в сторону, произнес Слон. По тону трудно было понять — действительно ли он благодарит большого начальника или просто ерничает. Гром понимал, что скорее второе. Но отпускать Слона в таком настроении было неправильно — перед вылетом группы на опасное задание требовалось максимально поддержать командира и добавить ему оптимизма. Потому что его психологический настрой каким-то необъяснимым, а может, до поры до времени необъясненным образом передается личному составу.
— И про Осу не думай, «Гончие» уже работают, никуда он не денется! — доверительно сообщил Гром, хотя обычно о таких вещах не говорят вслух. — Как вопрос решат, я тебе сразу сообщу, прямо в горы! Не отвлекайся, сам нацеливайся на результат и людей нацеливай!
Слон смягчился.
— Товарищ генерал-полковник, разрешите приступить к выполнению боевой задачи? — как всегда, глядя прямо в глаза, спросил Слон.
— Это другое дело! — Гром крепко сжал его руку. — Приступайте!
Через несколько минут посадка была закончена, люк задраили. Слабо освещенный салон десантного борта был рассчитан на двадцать два парашютиста, поэтому не только казался, но и действительно был полупустым.
— Как твоя Женька, не объявлялась? — спросил Ерш, когда они устроились на длинной скамье, ближе к хвосту.
— Нет. Пришла как-то днем, забрала свои вещи, оставила ключ соседке — и все, — ответил Скат. — А что Галка?
— Тем более. — Ерш усмехнулся, и непонятно было, радостно или грустно. — Я ж тебе давно говорил: рыба с птицей ужиться не могут — уж слишком они разные!
Затрещали двигатели, закрутились пропеллеры, превращаясь в невидимые круги, самолет разбежался по бетонке, оторвался от земли и, уменьшаясь в размерах, принялся набирать высоту. Генералы провожали его взглядами, пока черная точка не растворилась в небесной синеве. Потом пошли к своему спецборту — «Боингу», который быстро доставит их в Москву, в привычные кабинеты, где у них накопилось немало работы.