Возвращение немого
Шрифт:
— Мой барон, — стражник не обманул ожиданий. — Это случилось опять.
— Что?
— Разбойники!
— Как?
— Нападение совершилось на Старом Королевском тракте. Уцелевшие охранники успели узнать кое-кого. Это были люди Белоручки. Его самого, как всегда, видно не было, но того великана с рябой физиономией не заметить было трудно.
Барон молчал, глядя перед собой. Его лицо, уже немолодое, с обрамлявшими его коротко постриженными почти совсем седыми волосами, было непроницаемым. Стражник не знал, какие мысли бродят в него в голове.
— Охрана почти вся перебита, — сделав паузу, начал он снова, — а содержимое кареты…
— Я же им приказывал, — прорвало барона. — Приказывал ни за что не ездить
— Осмелюсь доложить, мой барон, что Белоручка грабит не только Старый Тракт. Его людей видели также на Новом Тракте, на Дороге Эльфов и возле Замостья.
— Его видели везде, — барон Пяст усилием воли взял себя в руки. — Вернее, не его самого, а его людей. Можешь идти.
Стражник вышел, а сам барон отошёл к окну, заложив руки за спину.
Когда полтора десятка лет назад его назначили держателем этой земли, Пяст Старгородский был твердо уверен, что искоренит преступность в провинции. Особенно досаждали разбойники. Почти полтора века назад эти земли были завоеваны. Мелкие дворянчики, каждый сам себе глава государства — у них не было даже больших городов, только поселения вокруг замков, — были смяты и сломлены один за другим. Большая война, которую накануне вели объединённые армии людей, эльфов и орков против набиравшей на востоке силу Темной Империи Ма-Гри, как бы открыла многим людям глаза. Они внезапно поняли, что представляют собой силу, с которой вынуждены считаться старые расы. Сам барон Пяст тогда ещё не родился, но его прадед именно в войне с Тёмной Империей добыл себе богатство. Женившись на дочери одного из баронов, предок Пяста получил по наследству баронский титул. Но и он сам, и его потомки помнили, что всего добиться можно благодаря дисциплине и мудрому руководству. Ему удалось сделать многое для Старгорода. За пятнадцать лет город вырос почти в два раза и так обновился, что хоть в Новгород переименовывай. Были выстроены новые крепостные стены, начато и почти завершено возведение Храма Матери*, отремонтированы некоторые дороги, введены дополнительные налоги. И только разбойники оставались не искоренены.
(*Мать — одно из имён Девы-Усмирительницы, главного женского божества на материке.)
Разбойники были одной из главных проблем. Полтора века назад, когда завершилась война с Ма-Гри, многие разбогатели, но многие и разорились. Некоторые люди так привыкли воевать, что не сумели приспособиться к мирной жизни. Первым был некий Виол Горелый. Потом, когда его убили, появился некий Виол Младший, называвший себя сыном Горелого. Оба считали себя баронами, которых жестокие завоеватели, в числе которых был и прадед Пяста Старгородского, лишили земли. Они не хотели понимать, что их земля никогда им не принадлежала. Это была всего лишь западная часть Империи Ма-Гри, которая исподволь простирала свои когти во все стороны, стремясь захватить мир. Те, кто пришёл освободить от её длани местное население, имели право считать себя освободителями. Так говорили барону Пясту отец и дед. И так считал он сам, ибо есть буква закона, которому надо повиноваться.
А вот разбойники, особенно этот, по прозвищу Белоручка, закону не повинуются. Его прозвали Белоручкой потому, что сам он практически никогда не принимает участия в нападениях, предпочитая стоять где-нибудь в кустах и отдавать распоряжения. Его и видели-то всего несколько раз. Но даже мельком брошенного взгляда на узкое скуластое лицо и раскосые, с насмешливым прищуром глаза, было достаточно, чтобы запомнить его навсегда. Его настоящее имя было мало, кому известно. Одни звали Белоручку Максом, другие — Хорреном, третьи клялись и божились, что на самом
И вот — его последнее преступление. Похищение человека. И не абы кого, а его единственной наследницы, юной племянницы, возвращавшейся из монастыря.
Это существенно осложняло дело, ибо до начала осенней ярмарки оставалось всего два дня, а подобное деяние могло поставить под угрозу само ей проведение. А ведь именно во время ярмарки его племянница должна была познакомиться и обручиться с приезжающим из столицы герцогским сыном. Брак более, чем выгодный, учитывая, что по материнской линии этот жених являлся родней короля. И вот из-за наглой выходки Белоручки всё оказывается под угрозой — и ярмарка, и обручение, и сама свадьба.
Сидевший в кресле молодой человек заинтересованно слушал разговор и, когда стражник вышел, некоторое время внимательно наблюдал за бароном.
— Видимо, — нарушил он молчание, — этот Белоручка или как его там, смелый и отчаянный человек…
— Грабитель, вор и проходимец, — отрезал барон Пяст. — И убийца к тому же. Только, в отличие от его головорезов, сам он редко пачкает руки, предпочитая просто натравливать свою банду на проезжающих людей. Я уже несколько раз ловил кое-кого из этой шайки, но что толку гоняться за мелкой рыбёшкой, когда настоящая крупная добыча всё время уходит?
— Может быть, вы действовали не теми методами?
— Видит Мать, я использовал все методы, какие только можно! Я устраивал облавы, я платил награду за любые сведения о самом Белоручке и его банде. Я даже обращался к колдунам!
— И что? — на лице его собеседника отразился живейший интерес.
— Двух колдунов я после этого утопил, как шарлатанов, — помолчав, признался барон. — Говорили они много, но не по делу и пытались вымогать у меня деньги, причём один проговорился сам, а другому пришлось немного помочь. Оба не обладали никакими магическими силами и надеялись на то, что я поверю в хрустальные шары, облака дыма и прочую мишуру, которой место на ярмарке. Еще один вздумал мне угрожать, и я приказал вырвать ему язык. Сейчас он сидит в крепости.
— Неужели вам так и не встретился действительно стоящий колдун? — молодой человек покачал головой. Оба они жили в мире, где колдовство существовало. Оба знали, что существуют сверхъестественные силы, и что есть люди, которые умеют ими пользоваться.
— Встретился… Вернее, встретилась, — барон Пяст налил вина себе и собеседнику. — В одной деревне жила бабка, которая умела отыскивать пропавшие вещи. Как ни странно, она дала мне дельный совет. Но то ли от страха, то ли в силу преклонного возраста не сказала ничего вразумительного. Она прекрасно знала, о ком я пришёл спрашивать. Стоило переступить порог, как она заявила: «Того, кто тебе нужен, здесь нет и никогда не было. И он никогда ко мне не придёт!»
— То есть, она сразу поняла, что вы ищете человека?
— И да, и нет. По её словам, этот Белоручка не совсем человек. Он якобы бессмертен и живёт здесь всегда. Её мать была маленькой девочкой, а он уже был взрослым мужчиной. Учитывая, сколько лет самой бабке, Белоручке больше ста двадцати лет…
— Не может такого быть!
— Я тоже сказал это бабке, на что старая карга сообщила, что смерть уже трижды хотела забрать его к себе, но трижды отпускала. В четвертый раз она, говорят, его так просто не выпустит, поэтому Белоручка и прячется всякий раз за кустами, когда доходит до дела.