Возвращение Низвергнутого

Михайлов Дем Алексеевич

— Понятно, господин, — резко посерьезнев, кивнул Древин и моментально испарился, отправившись на поиски Стефия.

Я посмотрел ему вслед и тяжело зашагал к ведущей на стену лестнице.

Не думаю, что есть какие-то неприятные сюрпризы… но лучше не рисковать. Если в идеале, то следовало это сделать с самого начала, но когда сам становишься непонятной тварью и некромантом поневоле, то как-то забываешь о такого рода вещах.

* * *

Как оказалось, мне опять пришлось торить тропу для остальных, всей своей массой утаптывая снег и шаг за шагом продвигаясь

вперед. Впрочем, я не жаловался — думаю, я был бы даже рад, ощути я внезапно усталость. Но нет, мое тело было неутомимо и что такое усталость не знало.

Остальные всадники, выстроившись гуськом, ехали позади. Здесь, у самого подножия гранитной скалы, снега было особенно много. Некоторые сугробы достигали высоты человеческого роста, а то и больше. Все верно — широкая долина, наполненная пологими холмами, не могла удержать снег, и постоянно дующий ветер сдувал его к Подкове, где он и оседал. Чуть поодаль — буквально на тридцать-сорок шагов от скалы, снега было куда меньше. Вот только с такого расстояния вход в давно заброшенный рудник можно и пропустить, особенно сейчас, когда гранитные стены скрыты за наледью, сугробами, деревьями и ветвями запорошенного снегом кустарника.

Отряд продвигался медленно, воины крутили головами по сторонам, выискивая возможную опасность — будь то шурды, нежить или вылезший из берлоги медведь-шатун. Или памятный мне по прошлому разу земляной водоворот, изредка с непонятной целью пересекавший долину, с хрустом перемалывая землю. На людей и прочих живых существ земляная воронка внимания, кажется, не обращала, и, как мы выяснили опытным путем, всегда было можно заблаговременно уйти с ее пути. Но вот если она внезапно откроется прямо у нас под ногами, то даже вякнуть не успеем — мгновенно разотрет в порошок.

Выйдя на простор долины из ущелья, я посовещался с Койном, и мы круто свернули налево. Сведущий в горных делах гном уверенно заявил, что если вход в рудник еще существует, то он расположен в основной, тыльной скале, но не на относительно тонких боковых отрогах, образующих стены внутреннего ущелья. Потому как обнаруженная гномами штольня уходила именно в том направлении. И кончалась тупиком, немного не доходя до подземной пещеры. Там рудная жила оборвалась и рудокопы покинули прорубленный коридор. Но общее направление определить удалось, и вот сейчас, спустя долгие часы пути, мы наконец подбирались к цели — как утверждал Койн и отобранные им гномы. Гномов я толком не знал. Видимо, эти крепко сбитые коротышки были из тех, что предпочитали оставаться внизу и редко поднимались на поверхность. Тиксу с нами не пустили. Как пояснил усмехающийся в бороду Койн, моего неугомонного спутника отправили в пещеру удить рыбу и кашеварить. Заодно поведает остальным гномам о нашем путешествии. Утолит их любопытство.

Наше продвижение замедлилось еще больше. Теперь мы едва плелись, ощупывая взглядами скалу, то и дело останавливаясь и проверяя, что находится за наиболее высокими сугробами и кустарником. Пока что нам встречался лишь монолитный камень без малейшего признака входа или следов кирки. С одной стороны, такое положение меня радовало — как любого хозяина, видящего целый и прочный забор вокруг своих владений, а с другой

стороны, начинало бесить — зимой смеркаться начинало рано, а нам вовсе не улыбалось возвращаться домой в потемках. Да и дел у меня было выше крыши, ничего даже толком осмотреть не успел, как тут же сорвался в следующее путешествие. Слава Создателю, хоть не на край света.

Рикар первым не выдержал молчания. Спешившись, он передал поводья едущему следом Койну, подошел ко мне и напрямую поинтересовался:

— Господин, от часовых слыхал, что вы всю ночь напролет книгу читали да пометки делали. Узнали ли чего? Особенно о щупальцах этих бесовских? Есть от них избавление?

— Тебе на какой вопрос в первую очередь отвечать? — усмехнулся я, дергая к себе нырнувшее в кусты щупальце. И тут же дернулся всем телом, когда еще два ледяных отростка хищно кинулись туда же, едва не сбив меня с ног.

Выругавшись, я перехватил щупальца обеими руками и рванул к себе, вытягивая из густого сплетения веток. На этот раз они вернулись охотно, покачивая в воздухе покрасневшими кончиками и разбрасывая тяжелые брызги.

— Оприходовали кого-то, — охнул здоровяк и, обогнув меня по дуге, заглянул в гущу кустарника. Задумчиво хмыкнул и повозив в снегу рукой, выпрямился, держа в ладони уши безвольно обвисшего белоснежного пушистого зайца, чью шкурку испещряли кровавые пятна. — Ушастого словили! М-да…

Едущий сзади Койн удивленно присвистнул, на мгновение оторвавшись от изучения скалы, но ничего не сказал. Помимо гнома, произошедшее увидели Шрам с Мрачным, что мерно покачивались в седлах, но ниргалы остались бесстрастными к смерти незадачливого зайца. Остальные не успели ничего заметить — все произошло слишком быстро. Ну и хорошо, меньше разговоров будет.

— М-да… — повторил здоровяк, деловито цепляя зайца к поясу. — Так что там о щупальцах этих? Выведали ли что из книги той?

— Выведал, — кивнул я.

Чуть помолчал, собираясь с мыслями и подбирая слова попроще, затем начал объяснять:

— Это инструмент, Рикар. Хороший инструмент, вживленный прямо в мое тело. Но сейчас я толком не умею им пользоваться и тому, как научиться этому хитрому умению, в книге посвящен не один десяток страниц. Вопрос в том, хочу ли я учиться этому…

— Ну, это как с мечом аль топором — ежели возьмется за оружие недотепа какой, то по неумению сам без пальцев останется, — согласился здоровяк, хлопая ладонью по рукояти топора.

— Да… то есть нет, — качнул я головой, вновь подтягивая к себе стремящиеся к очередным кустам щупальца. — Это не оружие. Инструмент. И служит этот инструмент только для одной цели — для убийства. Да, звучит глупо — ведь меч тоже убивает. Но щупальца это скорее жертвенный нож и предназначен для убоя беспомощных жертв. По сути — это много жертвенных ножей в одной связке. И все это предназначено для самого главного — чтобы во время третьего ритуала, да и последующих тоже, я сумел принести в жертву некоему Морграату множество жертв одновременно. На одно щупальце — по одной жертве. Едва первый десяток или дюжина умрут — на алтари кладут следующих жертв. И так до самого окончания ритуала, щупальца будут накачивать меня жизненной силой жертв.