Возвращение Остапа Крымова
Шрифт:
Выходя, Вика глянула на Крымова еще раз и, отпустив ему воздушный поцелуй, сказала:
Прощайте, маэстро. У вас наконец-то нет проблем с деньгами. Потому что у вас вообще их нет. Жалею вам удачи в следующий раз.
За двенадцать лет и десять месяцев до этого…
Когда такси подъехало к порту, в запасе оставалось еще сорок минут. По-королевски расплатившись с водителем, он подхватил два огромных чемодана и энергичной походкой поспешил к пароходу. Она семенила за ним, как хвостик, с легкой сумкой через плечо, продолжая щебетать
Красавец-пароход стоял у причала, окруженный бездонной новороссийской ночью, и сверкал тысячами приветливых огней, добрых и ласковых, как огни рождественской елки. Сотни людей радостно суетились вдоль набережной, у трапов и на палубах огромного корабля. Он поставил чемоданы и обернулся.
Котенок, доставай билеты. Она как будто ударилась о стену.
Билеты? Я? А разве они не у тебя? Легкий холодок прошелся по его телу.
Ты что, не взяла билеты?
А ты?
Что ты все время «тыкаешь»? Документы у тебя?
Да.
А билеты?
Не знаю. Кажется, их брал ты.
Она стояла белая, как стена больничного забора. Ее нижняя губа начала слегка подрагивать.
Да не волнуйся ты так, — притянув к себе, он обнял ее, затем отстранил опять. — Давай успокоимся и поищем билеты. Наверняка ты взяла их вместе с документами, ты просто забыла.
Да, да. Конечно. Я просто забыла. Сейчас мы их найдем, — засуетилась она и, бросая время от времени жалобные взгляды на огни лайнера, начала дрожащими пальцами рыться в карманах. После троекратного исследования сумок и всех полостей одежды, где хоть что-то могло заваляться, они поняли, что билеты остались лежать в околокроватной тумбочке номера гостиницы. Он посмотрел на часы. Времени на поездку туда и обратно уже не было. Он глянул на огни парохода, ставшие в миг холодными и далекими, как чужое счастье, затем перевел взгляд на нее.
Боже, что я наделала, — на нее было жалко смотреть.
Не надо. Я сам виноват. Расслабился. Всегда так — когда рядом женщина, обязательно расслабляюсь.
Он задумался. Если о билетах надо было забыть, то оставалось одно — прорываться на пароход без билетов. Сколько раз в своей жизни он прорывался куда-то без очереди, без приглашений, без билетов и даже без денег. Если припомнить, то, кажется, еще не было ни одного фиаско, Он улыбнулся своей мягкой улыбкой.
Не беда, котенок, сейчас я все устрою. Не из таких переделок выбирались. Тем более, что справедливость на нашей стороне. Пошли.
В это время из мощных динамиков корабля раздался казенный голос:
До отхода парохода «Адмирал Нахимов» осталось тридцать минут.
Исполненный решимости и веры в победу, он подошел к матросам, стоящим у подножия подъемного трапа.
Браток, понимаешь, какое дело, мы билеты забыли в гостинице. Ну, прямо несчастье. Нельзя ли как-то исправить эту роковую ошибку? Первый раз в жизни собрался в круиз. Обидно. Такое событие… Если это можно как-то уладить, я тебе буду признателен до гробовой доски.
Матрос недоверчиво окинул его взглядом.
До гробовой не надо. Какая у вас была каюта?
Я точно не помню, но у нас была палуба «Д». Матрос нерешительно почесал затылок.
Я думаю, вопрос решить можно. Подождите, сейчас позову помощника.
Через минуту он вернулся в сопровождении худого высокого офицера с надменной вытянутой физиономией. Контакта не получилось сразу.
Откуда я могу знать, что у вас были билеты? Боюсь, ничего не смогу для вас сделать. Надо обратиться в кассы и приобрести билеты.
«Спесивая крыса. Какая касса? Какие билеты?» — подумал он и начал вежливо просить помощника капитана проявить человеколюбие и сострадание, столь свойственное (судя по поверию) нашему народу. Офицер, бесстрастный, как породистая смесь пограничника с таможенником, упорно стоял на своей формальной позиции. Кажется, они напрасно теряли время. Она стояла рядом и слушала эту бесполезную перепалку, и ее присутствие лишало его так необходимого в данный момент терпения. Он сорвался. Резко повернувшись, он наклонился над чемоданами и сквозь сцепленные зубы почти неслышно процедил:
Козел!
Что вы сказали? — услышал он за спиной напряженный голос.
Ничего.
Нет, вы что-то сказали? — продолжал упорствовать офицер. Его голос звенел, как натянутая тетива.
Вам так хочется знать? Хорошо, я могу повторить. Я предположил, что вы относитесь к семейству парнокопытных представителей мелкого рогатого скота.
Кажется, вы назвали меня козлом, — проявил сообразительность мичман.
Это самое мягкое, что пришло мне в голову.
Офицер сделал шаг в его сторону. На его скулах перекатывались желваки.
Если бы я не был в форме, я бы набил тебе морду. Пошел отсюда!
Естественно, что дальнейший разговор вышел за конструктивные рамки. Надо было искать следующий вариант. Благо, упорства ему было не занимать.
Вновь хрюкнули динамики, и знакомый голос сотряс набережную радостным сообщением:
Внимание! До отхода парохода «Адмирал Нахимов» осталось двадцать минут. Просьба провожающим покинуть борт корабля.
Он схватил чемоданы и побежал ко второму трапу, где не было ненавистного козла-офицера. На ходу он крикнул ей:
Делай, как я. Теперь мы — провожающие. Я сейчас договорюсь.
С третьей попытки ему удалось уломать средних лет даму, проявившую благосклонность к напористому симпатичному и несчастному парню. Проходя мимо матроса-контролера, дама кивнула за свою спину:
Это мои вещи. Эти двое — мои провожающие.
Они начали подниматься по белому гулкому трапу. Он обернулся к ней и, наклонившись к самому уху, радостно зашептал:
Ну вот, зайчонок, я же говорил тебе, что все будет о'кей. Сейчас поднимемся наверх, разыщем свои места, и затем я договорюсь с капитаном.