Возвращение под небеса
Шрифт:
Как и говорил Рожков.
Эдуард Валентинович отметил красным фломастером холм, под которым располагалась Адвега. На восток от торфоразработок, где я сейчас прохлаждалась, находился посёлок Козлово. Если двигаться от точки, где я стояла, на север, то примерно через четыре километра, я уткнусь в Тверской. Как и было обещано.
Шорох ветра в кустах, что маленькими вьюгами гонял пыль по каменистому пригорку, заставил меня вздрогнуть. Озноб от страха, едкого, жесткого, забирал все силы. Внутри всё кололо. Дрожащими руками я вытащила из-за
Началось.
Крепко сжимая пистолет в руках, я шла по разбитой дороге, кривыми пятнами на которой поблескивали лужицы отвратительной на вид воды.
Канавки, заполненные этой грязной водой, словно рваные, гниющие раны, тянулись по обочине дороги к деревянным домам.
Оборванные листовки, втоптанные в грязь, почерневшие листы газет, обложки книг валялись между несколькими довоенными автомобилями из проржавевшего металла. На дверях и на капотах этих автомобилей темнели неровные вмятины, на мутных стеклах разрослись тонкие трещины.
Я зашла в поселок спустя десять минут после того, как свернула карту и убрала её в рюкзак.
Здесь, казалось бы, не было ничего необычного. Вдоль дороги рядком тянулись однотипные дома из кирпича или из дерева. Покосившиеся заборы, огораживающие маленькие участки, пугающе накренились или вовсе завалились; вытоптанные сады и огороды поросли колючим сорняком. Огромные дыры в кирпичной кладке стен домов, открывали вид на то, что раньше было комнатами. Сейчас в этих комнатах можно было увидеть лишь сломанную мебель, сгнившую одежду и старое барахло, засыпанное землёй и сажей.
Пробираясь через рытвины на дороге, я вытирала пот с лица и, отчаянно, сил моих нет как, пыталась взять себя в руки. Так страшно мне не было со времен тех дней, когда Дэн Сухонин устроил на меня самую настоящую охоту в Адвеге. Каждый шорох приводил меня в ужас. Дальше хуже: атмосфера вокруг была такой нагнетающей, что я ощущала себя, по меньшей мере, в фильме ужасов. Только здесь назад не отмотаешь, если тебя сожрут или пристрелят.
Дорога тянулась, была настоящим испытанием. Ветер подвывал в домах, то тут, то там надрывно скрипели старые доски, устало шелестели газеты, придавленные кирпичами и обломками мебели. Там кто-то есть.… Кого-то вижу, точно...
Нет, нет, быть того не может…. Показалось. … Никого.
Оставив позади улочку с типовыми домами, я прошла мимо старых пятиэтажек, расположенных на параллельной улице посёлка, и вышла к пугающему полуразрушенному зданию в четыре этажа.
Мне пришлось несколько минут тупо стоять на месте и, не двигаясь, прислушиваться к посторонним звукам. И вот – поблизости по-прежнему нет никаких признаков жизни. Несмотря на все мои опасения, в рабочем посёлке бывших Алфёровских торфоразработок царили тишина и запустение. Плохого в этом я не увидела.
Я остановила взгляд на бетонном строении, расположенном на самом краю посёлка, почти у самого леса.
Дорога проходила через территорию этого центра и сразу после сломанного шлагбаума уходила в лес. В принципе, можно было бы обойти огороженную территорию вдоль забора, но она была просто огромной, да и земля у забора была сильно изрыта и перекопана, не понятно кем и для каких целей.
Придется идти напрямик.
Когда я оказалась за воротами огороженной территории, мне, мягко говоря, стало не по себе. Клетка, не иначе: вокруг сплошной забор и изрытая земля.
Вдоль исписанных баллончиками стен здания росло несколько деревьев, раскинувших в стороны свои кривые ветви. Их мелкая болезненная листва едва слышно шелестела. Под тёмными окнами на земле валялись сломанные оконные рамы, высились горы из стеклянных осколков.
Проходя мимо здания, я слишком поздно заметила, что одна из металлических дверей была чуть приоткрыта. Внутри горел свет. В эту секунду из-за угла административного центра вдруг послышались смех и ругань.
Кровь отлила от моего лица. Нервно оглянувшись, я заметила свет фонариков, мелькающий в ночной темени. Внутри что-то оборвалось, и я мигом, что было сил, рванула вперёд.
До шлагбаума можно было запросто добежать за несколько минут, но мне вдруг показалось, что двигаться по открытой местности слишком опасно. Первая мысль, мелькнувшая в моей голове, это то, что так меня могли легко заметить и очень быстро подстрелить.
«Лучше бежать вдоль дороги», - подумала я, и, перепрыгнув через канаву, забежала в тень деревьев. Ну, дура, что с меня взять?
Что стало очевидно позже, моё поспешное решение только усугубило ситуацию. Как только я оказалась под деревьями, где-то совсем недалеко от меня что-то громко хлопнуло. Согнувшись от страха, я прижалась к стволу старой березы. Шаркающие шаги и посвистывание послышались буквально в двух шагах.
– Винт, козлина, долго я тебя искать буду?
Низкий голос какой-то женщины смешался с хрипом. Моё сердце стучало невероятно громко. Мне казалось, что его может услышать любой, кто находился от меня в радиусе километра.
Переведя дыхание, я осторожно выглянула из-за дерева. Всего в нескольких метрах от меня стояла невысокая девушка в старой потрёпанной одежде. На ней были одеты драные джинсы, тёмный свитер и плащ из кожи. На локтях и коленях девушка носила что-то типа защиты из металла.
Сама незнакомка выглядела очень бледной и пугающе болезненной: с глубокими тенями, залегшими под глазами, с кровоподтёками на лбу и на щеках. Её сальные черные волосы едва касались плеч.
– Винт, это ты, чёрт тебя дери?
– уже громче прикрикнула девушка, кулаком стукнув по двери так, что с бетонных стен посыпалось мелкое крошево.