Возвращение под небеса
Шрифт:
– Спасибо, - сказала я, устало улыбнувшись и сжав ребристый стакан негнущимися пальцами.
Я двумя глотками опустошила стакан и, почти закашлявшись, поморщилась. Ну и гадость. Взбодрившись, я почувствовала, как в мой желудок заливается жгучая теплота крепкого алкоголя. Гоша сложил руки на груди, наблюдая за мной.
– Ну?
– хриплым голосом спросил парень, наливая мне ещё.
– Как?
Я улыбнулась.
– Отлично.
Теперь Гоша рассматривал меня с пристальным интересом. Я не смотрела на него, но хорошо чувствовала его взгляд, сама же рассеянно буравила взглядом гранёный стакан, где плескалась жидкость цвета древесной коры. Шум в зале начал сходить на нет: хлопали двери, слышались зевки, кто-то бормотал прощания. Люди расходились.
Алкоголь
– Знаешь, последний раз я видел выходца из Адвеги лет двадцать назад, - прохрипел Гоша, грязной тряпкой протирая поколотый стакан.
Парень задумчиво смотрел в одну точку, щуря глаза и, по всей видимости, вспоминая что-то. Я понуро скривила рот: складывалось ощущение, что адвеговская татуировка была набита у меня на лбу, а не на шее.
– Помню, этот проходимец умудрился стащить у меня из-под носа целый мешок картошки, - сказал Гоша, качая головой и по-доброму скалясь.
– Я всё ждал, когда он вернётся сюда, чтобы как следует накостылять ему, но он так больше не появился здесь. А жаль.
– Гоша вздохнул, отодвигая стакан в сторону.
– Вернулся бы он, я бы ему ещё и бутылку поставил, ибо за всё то время, что я здесь прохлаждаюсь, он был тем редким посетителем, с которым действительно можно было поговорить по душам.
Я опустила глаза и улыбнулась. На душе как-то потеплело от слов Гоши.
– В Адвеге есть хорошие люди.
– Я вдруг подумала о Рожкове, его семье. Я искренне надеялась, что с ними всё в порядке.
– Но их там мало.
Гоша наклонился и сложил руки на столе перед собой. Его блестящие, горящие жизнью глаза впились в моё лицо.
– Здесь их ещё меньше, детка. И мой тебе совет, - прохрипел парень, указывая длинным кривым пальцем на мою шею.
– Прикрой ты эту свою татуху чем-нибудь. Для всех оборванцев с открытых земель, то есть бандитов, убийц, наркоманов и прочих психов, знак Адвеги означает только одно – ты птенчик, вылезший из гнёздышка. Ты слаба, ты ничего не умеешь и тебя легко убить. Эта татуировка ещё никому не приносила пользы здесь. Для каждого из жаждущих наживы ты будешь жертвой номер один.
– Это я уже поняла, - с горечью ответила я, вспоминая сегодняшний ужас, произошедший в старом рабочем посёлке на торфоразработках.
– И здесь, Машка, в городе тоже ухо востро держи. Сразу тебе скажу, к Майорану и его бугаям в район лучше не суйся, а то поймают тебя, как пташку в клетку и сиди, не вытащит никто, - пробурчал Гоша.
– На чеку тут надо быть и уж точно держаться подальше от западного края города.
Снова Майоран. Кто же он такой? Настоящая напасть Тверского, судя по всему. И чего они его терпят, коли он такой негодяй?
– Кто-то тебя уже предупреждал о нём, небось?
– сказал Гоша, кидая на меня быстрый взгляд и, по всей видимости, обращая внимание на мой растерянный вид. Я кивнула, и парень снова взялся протирать стаканы.
– А всё-таки есть у нас ещё в городе добрые и бесстрашные люди. Но я тебе про него ничего лишнего говорить не буду. Он меня и так тут на коротком поводке держит. Система здесь такая – стой и драй в столовке, а если языком лишнее болтнёшь, останешься без него.
Гоша, выругавшись, плюнул и нахмурился. Ему пришлось вернуться к кухонному уголку и обменяться парой слов с пришедшими в столовую путешественниками. Минут двадцать я сидела, пригревшись на стуле. Лёгкое головокружение, расслабленность и приятный отдых облегчили боль от ран и синяков после всех моих злоключений. Кости уже почти не ломило, и душа уже не так сильно болела после пережитых ударов. Один вечер – и дальше снова, но сейчас о завтрашней боли думать не хотелось. На сегодня с меня достаточно.
– И, конечно, главный вопрос: коли ты из Адвеги… Что же тебя привело на мёртвые земли, малышка?
– услышала я голос Гоши, поглядывающего на меня с любопытством. Он уже
– Я, конечно, наслышан, что жизнь там, под камнем дерьмовая, но и здесь не Диснейленд.
Я пораскинула мозгами о том, насколько подробно мне вообще можно распространяться о своих целях. Решив, что кто не рискует, тот рискует ещё больше и к тому же ещё и без шампанского остаётся, я не стала скрывать правду.
– Мне нужно в Москву.
– Воу, - только и сказал Гоша, выпрямляясь. Его глаза округлились и стали похожи на две черные бусины.
– В Москву…
Парень, буквально светясь от интереса, снова облокотился на стол, но теперь придвинулся чуть ближе ко мне. Я судорожно втянула воздух в лёгкие. От того, что я теперь могла свободно говорить о моем родном городе, меня охватило радостное волнение.
– Да, в Москву.
– Я опустила взгляд.
– И теперь, когда я добралась сюда, я должна найти наёмника, который сможет сопроводить меня туда.
Гоша ухмыльнулся во всю ширь своего блеклого рта. Он покачал головой.
– Ну и зачем тебе туда, деточка?
– спросил он, прищуривая глаза и глядя на меня с некоторой насмешкой.
– Наслушалась сплетен о сказочной столице?
– Дело совсем не в слухах и не в сказках, - сказала я, не скрывая кольнувшего меня раздражения.
Гоша перестал насмешливо улыбаться, ощутив серьёзность моих слов. Парень махнул рукой.
– Значит важное что-то…, - сказал он, забирая два пустых стакана у подошедшего к стойке парня и наливая немного какого-то пойла в каждый из них.
– Да ладно. Я всё понимаю. Не дурак.
Путник в коротком плаще и толстовке, с накинутым на голову капюшоном бросил на стол несколько узорных жетонов из серого металла. В ровном круге в центре каждого такого жетона была выписана строгая буква М.
Собрав жетоны, Гоша пересчитал их и кинул куда-то вниз, под стол. Металл звякнул, а Гоша склонился ко мне и, понизив голос, прохрипел:
– Я тебе вот что скажу, Машка.
– Парень сверкнул глазами.
– Не стоит тебе даже пытаться найти наёмника, который доведёт тебя до Москвы – обдерет как липку. Да и деньги у тебя такие вряд ли водятся. Отсюда до Москвы самый дешевый тариф у наёмников – пол косаря жетонов. Далеко туда идти, дорога протоптанная, но опасная. В общем, отвечаю за базар – пол косаря. Кто-то здесь кого-то и когда-то на четыреста уломал. Но суть-то не в этом. Суть в том, что таких бабок здесь не наколотить и за полгода. Это до Твери дорога накатанная у нас, за сотку донесут с почётом, но Москва… - Почесывая лоб, Гоша покачал головой. От его слов у меня перехватило дыхание. В один момент всё моё воодушевление и все мои пылающие надежды сжались в маленький ненужный комок. Досада так сильно заскреблась у меня на душе, что я едва-едва сдержала слёзы. Заметив мое состояние, Гоша тем не менее продолжал: - Но ты подожди раскисать… Раз тебе надо, а тебе точно надо, по глазам вижу, я тебе скажу кое-чего важное. В общем, Машка, слушай. Здесь периодически ошивается один хрен. Сам он парень непростой, но тут и скрывать нечего – в Тверском каждая собака знает, что он из Москвы. Он редко бывает в наших краях. Последний раз был не так давно, всего недели две назад.
– Гоша тяжело вздохнул и опустил глаза, постукивая пальцами по столешнице.
– Так вот тогда он тут у нас неплохо надрался и слил кое-какую информацию о том, что от Клина теперь попутки ходить будут недорогие. Два или три раза в месяц точно будут. В общем, Машка, если ты хорошенько поторопишься, то наверняка успеешь ещё одну в этом месяце выцепить. Я слышал ребята с попуток вроде как прямо на дороге ошиваются, на трассе, где именно не знаю, но не суть… Тут проблема одна – с наёмником до Клина дойдёшь, но на попутке придется уже одной добираться до столицы и там шастать тоже одной, иначе – жетоны. Но ты, Машка, не сомневайся, вариантов всё равно больше нет. Так что без вопросов дуй с наёмником в Клин, до него дорога сотка жетонов, ну, и полтинник до столицы отдашь… А там уж дальше – как Бог даст.