Возвращение под небеса

Алекс Зетт

Там сегодня какой-то аншлаг был: сверху пришли торгаши и теперь зазывали к себе всех, проходящих мимо. Еле отвертелась.

Передохнув у Чистых минут двадцать, мы с псами отправились дальше. Теперь тоннель казался ещё более тёмным, чем раньше, и слишком пугающим. То пыль, то плесень. Вода мерцала холодом, капала, звонко ударяясь о поверхность: кап-кап-кап. Где-то шелестел ветер, что-то хрустело. Крысы шустро бегали в тени, пищали, что-то грызли. Рекс и Декстер разгоняли их: то рычали, то лаяли, то гоняли.

Дорога до Комсомольской

оказалась не так уж и длинной. Более того, не так уж и опасной. Возможно, ночью тут можно было встретить куда больше приключений на одно место, но днём тут всё-таки было довольно тихо.

Привыкнув к мрачной и напряженной обстановке вокруг, я всё шла и шла. Боялась до колкой дрожи, но продолжала путь, не останавливаясь зазря.

Уже через час после привала я наконец-то увидела впереди подрагивающий на путях огонь. Возле костра на табурете сидел сторожевой: весь в кожаной броне, увешанный оружием с головы до ног. На бритом затылке чернела татуировка, на шее рыже-красными бликами сверкала самая обычная цепь. Недалеко от сторожевого прохаживались конвойные, тоже в броне, но ещё к тому же в гнутых шлемах и не в берцах, а в резиновых сапогах. Конвойные разговаривали с группкой незнакомцев, одетых в пропыленные дождевики. Что-то объясняли им: куда идти, кого лучше смотреть и где именно в зале. Понятно всё. В дождевиках клиенты.

Я подошла ближе к аванпосту, Рекс и Декстер вдруг начали порыкивать, но я шикнула на них, и оба пса сразу же примолкли.

– Кто идёт? – спросил сторожевой, перехватывая автомат. Заметив нас, он вскочил с табурета и исподлобья уставился в нашу сторону.

Выдохнула. Собралась. Вспомнила о Вебере. О том, что он в двух шагах от меня и, сверкнув решительным взглядом, протянула:

– Я, блин, иду.

– Кто такая? – спросил сторож, прищуриваясь. – Откуда?

– С Тверского.

Застыв на месте с каменным лицом, я всеми силами держала себя в руках, ни на секунду не давая места замешательству или смущению. Рослый мужик с длинными усами и бегающими глазами, выступающий в роли сторожа, медленно направился ко мне. Остановившись напротив, усмехнулся и присвистнул.

– С Тверского? – разглядывая меня, промычал он.
– Что-то в последнее зачастили вы сюда с Тверского… Прижало вас там, что ли?

– Смотри, как бы тебя сейчас тут не прижало, - огрызнулась я. – Я сюда не лясы точить пришла. Меня там люди ждут, так что давай поживее.

Бугай оскалился в улыбке, скользнул по мне оценивающим взглядом, затем посмотрел на Рекса и Декстера и вдруг посерьезнел.

– Да ну. И что же ты с людьми своими тут забыла-то, а? Ошейники, может, померить?

– Ошейники мерить я своим собакам буду, умник, - огрызнулась я. – Мне рабы нужны. Сразу предупреждаю, на Красных воротах моя рвань минуты до моего возвращения считает. С жетонами, кстати. Если хотите, чтобы эти жетоны были у вас, веди меня к рабам и дай мне выбрать тех, кто мне нужен.

–

А что же ты с собой свою рвань-то не взяла, умная?

Я нагло улыбнулась и фыркнула.

– У меня задание. Я должна в одиночку прийти на рынок рабов и выбрать достойный товар для моего отца. Но ты не обольщайся. Если у меня сейчас возникнут проблемы, после они возникнут у тебя.

Сторожевой закатил глаза на секунду. Пожав плечами, отмахнулся.

– Да без вопросов, раз ты не с Метрополиса. Руки давай. – Я вытянула перед собой обе руки, и сторожевой внимательно осмотрел мои запястья. Хмуро кивнув, добавил.
– Клиент у нас всегда прав, только ты ладошки-то свои с пушкой вкупе не распускай, а то у нас тут быстро…

– Куда идти? – холодно перебила я.

– Прямо, по путям, а там, в центре зала осмотришься. – Сторожевой сощурил глаза, в которых уже во всю сверкала колкая неприязнь.
– У нас сегодня народа много, смотри клиентов там с рабами не перепутай.

Я безразлично пожала плечами.

– Сам повнимательнее.

Мужик что-то там прорычал и отступил с моего пути, пропуская. Я прошла мимо него по рельсам, едва не прыгая от радости. Получилось ведь, получилось! Ничего себе! Всё-таки, несмотря ни на что, мне довольно легко удалось пройти на Комсомольскую. С другой стороны, а почему нет?

К моему огромному счастью, сегодня на Комсомольской действительно было колоссальное количество народа. Пришла новая партия рабов, и из верхнего города все ломанулись в подземку – глазеть и покупать. Добравшись до платформы, я забралась на неё, огляделась. И снова мне стало так же тошно, как и в клубе Майорана.

Медленно прохаживаясь между живыми рядами из рабов, я внимательно осматривалась, надеясь увидеть Вебера или Ваню, но Вебера-то мне всё равно просто так не вытащить, так что…

Ваню пришлось искать довольно долго. Именно поэтому когда мой взгляд упал на худенького мальчика с взъерошенными светлыми волосами, давно немытыми и не стриженными, я застыла на месте, как вкопанная.

Щупленький пацаненок в выпачканной одежде напряженно озирался, прогуливаясь недалеко от лестниц. Через плечо у паренька была одета интересная сумка, сделанная из цветных ремешков. В сумке я разглядела книгу.

Ваня…

Я ошеломленно тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.

– Ваня! – опрометчиво громко воскликнула я.

Зажав рот рукой, тут же оглянулась. К счастью, на меня едва ли кто-нибудь обратил внимание. А вот мальчик меня сразу же услышал.

Удивленно обернувшись, он нахмурился и попытался найти взглядом того, кто его окликнул. Я кинулась к мальчику, и буквально через несколько секунд оказалась рядом с ним.

– Ты кто такая? – буркнул мальчишка, глядя на меня с недоверием.

– Ты же Ваня?… - прошептала я с такой надеждой, что мальчик мгновенно смутился. На его чумазом лице отразилось замешательство. – Ваня, да?