Возвращение Повелителя. Книга I
Шрифт:
Оказанное мне высокое доверие я оправдал в полной мере. Уже через полтора года в шайке было под сотню человек. Все мы были хорошо вооружены, действовали слаженно и почти не несли потерь. Хотя брали теперь такие караваны, о которых раньше из-за их многочисленной охраны даже мечтать не смели. Был у нас свой отряд лучников, который из кустов для знакомства засыпал врагов стрелами, потом в дело вступали копейщики, на концах копий которых были специальные крюки, чтобы стаскивать с седел конных, последними в дело вступали вооруженные мечами. Они и довершали обычно разгром.
Завел я и своих прикормленных купцов, которые оптом скупали у нас добычу, поставляя
Отдельных слов заслуживает то, как я решил вопрос с нашими базами. Раньше как мы поступали? Почувствовав, что во владениях очередного феодала мы уже настолько всем досадили, что на нас скоро устроят облаву, а проводили их обычно с собаками и сотней — другой наемников, снимались с места и перемещались в соседнее графство или баронство, где принимались за прежнее. И каждый раз нужно было гадать — превысили мы уже меру терпения местного аристократа или магистрата ближайшего города или еще нет? Еще можно тут пограбить или уже пора бежать?
Теперь мы действовали по-другому. По принципу «не гадь, где живешь». Обосновавшись во владениях одного феодала, мы промышляли на землях его соседей. Бывало, что и еще дальше уходили на промысел, если наши осведомители (такие тоже теперь у меня были) сообщали о какой-нибудь особо аппетитной добыче. Потом возвращались назад к нашему феодалу. Можно даже сказать, что к нему «под крыло». Как бы ни хотели нас преследовать, но пересечь границу другого барона мстители не могли. Это уже тянуло на повод для войны с ним. А мы там, где была наша очередная база, не только не шалили, но даже наоборот — прогоняли местные шайки, если они были. Нечего провоцировать законную власть на жесткие действия и этим мешать отдыхать нам от трудов праведных. Иногда такие разбойники уходили, иногда присоединялись к нам, увеличивая нашу численность. Иногда, правда, приходилось их пускать под нож. Если совсем отмороженные попадались, не понимавшие доброго слова и не сумевшие вовремя оценить размер палицы Друза «Обоссы ноги».
Понятно, что местный феодал, поняв, что на его землях благодаря нам наступила тишь, да гладь, обычно против нашего присутствия не возражал. Кстати, ему это еще и выгодно было. Наша сотня, конечно, деньгами не сорила, но выручку в кабаках и домах терпимости поднимала изрядно, а это налоги, которые шли в его казну.
Я уже даже начал мечтать о тех временах, когда разные графы и бароны сами начнут нас зазывать к себе, да еще и базы для нас силами своих смердов удобные (в этом мире сказали бы — комфортабельные, любят здесь длинные слова) готовить, но тут произошла накладка, которая полностью изменила мою жизнь.
Виноват в этой накладке был барон, не помню, как его звали, да, наверное, и не знал никогда, не интересовало меня это, владелец феода, в котором мы пару дней назад решили обосноваться. Можно только догадываться, что стало причиной его необдуманного поступка — то ли он был не в курсе, насколько мы выгодные и непроблемные соседи, то ли ему какая особо терпкая моча в голову ударила, но он во главе всей своей невеликой и оборванной дружины в двадцать человек напал на наш лагерь, в котором, напомню, было больше сотни хорошо вооруженных головорезов. И даже успел убить несколько человек, прежде чем мы перебили его убогое воинство, а сам барон удостоился чести быть обоссанным Друзом.
Вроде бы вопрос разрешился? Но нет. Разбойничьи традиции требовали теперь показательно наказать виновника гибели наших товарищей в результате неспровоцированного
Ворота я впервые в жизни выбил воздушным потоком. Хотел просто попробовать, получится ли, хотя и был уверен, что нет, но створки оказались настолько ветхими и хлипкими, что даже от моего слабого удара тут же слетели с петель. Защищать замок, понятное дело, было некому — вся баронская дружина, если ту жалкую группу из двух десятков оборванцев, можно было так назвать, осталась лежать в лесу.
Все. Победа. Месть свершилась. Местных девок поволокли в сараи, из подвалов выкатили бочки с вином и элем, которых почему-то в этом нищем замке оказалось на удивление много. Я тоже, разумеется, приложился изрядно, и проснулся… в компании вдовы барона, дамы слегка за тридцать в самом, я бы сказал, соку.
Что ж. Значит, даже во хмелю я не ударил в грязь лицом и смог соблюсти неписанный закон — уложить хозяйку замка в постель. Или это она сообразила, что лучше разделить ее со мной, чем достаться паре десятков моих верных соратников. Последнее, как показали дальнейшие события, было гораздо ближе к истине. В отличие от своего покойного супруга, баронесса Гринельда показала себя дамой умной и умеющей смотреть вперед, не беря в голову возникшие в прошлом незначительные разногласия и недопонимания.
— Благородный Ан, — обратилась она ко мне, заметив, что я смог разлепить глаза, и несколько смущаясь тем, что короткое имя Ан никак не может принадлежать кому-то благородному. — После того, что было между нами, вы же не откажетесь взять в жены мою дочь Диорему?
Что? Какую еще дочь? Какую Диорему? И почему после того, как я переспал с ней, я могу согласиться жениться на ее дочурке? Кстати, не видел в замке никого, кто подходил бы под описание юной баронессы.
— На кой? — вежливо поинтересовался я, пытаясь сообразить, что именно и по какой причине мне эта дама предлагает.
— Понимаете, Ан, — Гринельда нежно коснулась моего плеча. — По законам Незии (мы сейчас были в этом королевстве), только мужчина может наследовать феод. Ни я, ни Диорема не имеем на это права. Наше баронство станет выморочным. Конечно, я могла бы рассчитывать, что кто-то из неженатых соседей согласится вступить в брак с Диоремой и этим спасти нас от участи стать приживалками при ком-то из моих родственников, которые тоже очень бедны, но после того, как ваши раз… (она чуть не сказала «разбойники», но вовремя исправилась) храбрые воины захватили наш замок, никто не поверит, что она сохранила свою невинность. А если вы на ней женитесь, то станете бароном, и у вас такая дружина, что никто это ваше право оспаривать не решится.
Ага. Теперь мне стало все понятно. Что ж, резон в словах дамы есть. А еще она понимает, что у меня достаточно денег, чтобы привести это убогое баронство в цветущий вид. Так-то идея неплохая. Стану бароном, добавлю себе несколько букв к имени, и спокойно, опираясь на этот замок, как на постоянную базу, продолжу свою деятельность по отъему лишних средств у проезжающих по соседним феодам купцов. Только вот жениться ни на неизвестной мне Диореме, ни на ком другом в мои планы не входило. Но разве это причина, чтобы отказываться от очевидно выгодного предложения? Можно ведь и по-другому поступить.