Возвращение повесы
Шрифт:
Полковник был в алом мундире с тесьмой, а его жена – в синем атласном платье с глубоким вырезом и в синем же тюрбане, украшенном россыпью бриллиантов. «Как настоящий паша», – подумала Дженси, в смущении отводя глаза. Но зато утихли ее страхи: выяснилось, что Рэнсом-Брауны прожили в Канаде три года, все это время провели в Монреале, и, следовательно, они никак не могли быть тайными союзниками Макартура и его помощников.
Молоденькая мисс Рэнсом-Браун была в розовом платье и с кудряшками вокруг хмурого личика. Таким же хмурым
Полковник сообщил, что они возвращаются в Англию, где он займет «некую должность». Самодовольство его жены явно свидетельствовало о том, что это будет чрезвычайно значительная должность.
Преподобный Шор оказался высоким и тощим, с жидкими седыми волосами. Ему было уже за семьдесят, и у него был болезненный вид.
– Почти всю свою жизнь я был священником у англиканских поселенцев в Квебеке, но теперь из-за возраста возвращаюсь домой, где проведу оставшиеся мне годы. В пути я намерен писать воспоминания, пользуясь своими дневниками и записками.
Другими словами: «Оставьте меня в покое». Да, примерно так следовало понимать слова Шора. И было совершенно очевидно, что преподобный никак не связан с Макартуром.
Хэл и Нортон представились, затем Саймон сказал:
– А мы с женой возвращаемся в Брайдсуэлл, в Линкольншире.
Миссис Рэнсом-Браун тотчас же изменилась в лице, и Дженси поняла, что Брайдсуэлл – воистину волшебное слово; теперь Важная Персона взирала на Саймона с величайшим уважением. А он, конечно же, упомянул об этом специально – словно хотел сказать: «Не смейте пренебрегать мной и моей женой».
Ах, если бы она уже не обожала Саймона, то непременно влюбилась бы в него сейчас! Он же едва заметно улыбнулся и добавил:
– Видите ли, мы оба в трауре по случаю смерти дяди моей жены, но он не одобрял долгое уныние, и поэтому мы не станем расхолаживать компанию.
– Превосходно, превосходно, – закивал капитан Стоддард. – Мои пассажиры обычно развлекаются картами, музыкой и устраивают театральные представления. Все будет, как вы пожелаете. Некоторые предпочитают побыть в тишине. В хорошую погоду у нас устраивались даже танцы на палубе, но боюсь, в этом плавании их не будет. Отличный суп, не правда ли?
Суп действительно был «отличный», но Дженси не смогла проглотить ни ложки.
Театральные представления и танцы? Что же касается карт, то до приезда в Йорк она умела только гадать на них. И она никогда не участвовала в самодеятельном театре – Марта упала бы в обморок. Правда, Марта не возражала против народных танцев, но у них ни разу не было случая поплясать.
Дженси невольно вздохнула – она вдруг почувствовала себя так же, как в тот день, когда появилась на Касл-роу в лохмотьях.
К счастью, мужчины заговорили о своем –
Раньше всех из-за стола поднялся преподобный Шор. Он сразу же удалился к себе в каюту, но остальные решили задержаться, чтобы продолжить разговор. Говорили о налогах и о новой валюте, а полковника Рэнсом-Брауна очень заботила судьба бывших солдат, но он нисколько не сочувствовал тем, кого называл «бездельниками».
Саймон, однако, возразил:
– При всем моем уважении к вам, полковник, про новых безработных никак нельзя сказать, что они стали ими по собственной воле.
– Да-да, разумеется. Но всегда есть и такие, которые не хотят иметь постоянную работу.
– Подозреваю, что таких очень немного.
«О, Саймон, тебе бы познакомиться с моей семьей!» – мысленно воскликнула Дженси. Тут миссис Рэнсом-Браун повернулась к ней и спросила:
– А вы из Йорка, не так ли?
Сердце Дженси тревожно екнуло, но она тут же ответила:
– Нет, миледи, я прожила в Канаде только год.
– Так вы из Англии? Вы жили в…
Уклониться от ответа было невозможно.
– В Карлайле, миледи. – Чтобы покончить с этим разговором, Дженси добавила: – Мой отец был школьным учителем, но он умер несколько лет назад. Когда умерла и мать, я отправилась к своему дяде в Йорк.
– Понятно, – кивнула миссис Рэнсом-Браун. – А теперь умер и дядя. Печально, очень печально.
– А вы, мэм? – спросила Дженси. – Откуда вы родом?
«Только бы не с севера», – взмолилась она.
– Я из Ратленда, но мы с мужем купим поместье под Лондоном, поскольку его новая должность требует, чтобы он большую часть времени проводил в столице.
А преподобный Шор – из Девона. Значит пока она в безопасности, но возникли новые опасения. По глупости она воображала, что жизнь с Саймоном будет похожа на ее жизнь в Карлайле. И только сейчас Дженси поняла, что будет встречать самых разных людей, даже тех, кто долго жил в Камберленде и Карлайле. Едва ли ей придется столкнуться со знакомыми из Карлайла, но все же…
Конечно, здесь, на «Эверетте», она в полной безопасности, однако следовало подготовиться заранее – подготовиться к будущим столкновениям.
Еще немного посидев, Дженси поднялась из-за стола и, извинившись, сказала, что устала и поэтому должна уйти к себе. В каюте же села на тумбочку и глубоко задумалась.
А может, она тревожится попусту? Ведь в высшем обществе Камберленда и Карлайла никто не знал о существовании Джейн и Нэн Оттерберн. А если какие-нибудь леди заходили в лавку Марты – впрочем, Дженси не помнила такого случая, – то они не знали, кто их обслуживал.
Тут раздался стук в дверь, и она вздрогнула от неожиданности. Но оказалось, что это Керкби – он принес кувшин горячей воды. Дженси поблагодарила стюарда, и тот, вежливо поклонившись, вышел из каюты.