Возвращение повесы
Шрифт:
Умывшись, Дженси говорила себе, что все будет хорошо и никакая опасность ей не грозит. Да, все очень даже хорошо. Ведь Саймон уже почти здоров, и, судя по всему, он едва сдерживал желание…
Думая о предстоящих удовольствиях, Дженси сменила нижнюю рубашку и надела теплый халат. Вынув шпильки из волос, она распустила косу и, сев на тумбочку, стала расчесываться. Когда же Саймон, постучавшись, вошел, ее охватил трепет желания.
– Ах, дорогая… – Он приблизился к ней с ласковой улыбкой. – Что же ты, милая?.. Продолжай,
Она тоже улыбнулась и еще несколько раз провела щеткой по волосам. А он принялся раздеваться. Сначала снял башмаки, потом сюртук, жилет, галстук.
– Что же дальше, моя милая?
Дженси тихо рассмеялась и вдруг выпалила:
– А дальше – неприличное. Раздевайся же…
Он тоже засмеялся и распустил ремень.
– А теперь что? Еще более неприличное?
– Ты ужасно порочный, если так дразнишь даму. Продолжай.
Несколько секунд спустя он уже стоял перед ней обнаженным.
– Так меньше дразню?
Щетка выпала из ее руки и со стуком упала на пол. Дженси встала, чтобы обнять мужа, но вдруг увидела заживавшую рану на его руке. Наклонившись, она поцеловала ее.
– Саймон, ты же чуть не умер.
– Не умер, потому что решил сделать тебе одолжение. – Он снял с нее рубашку, и они поцеловались.
За дверью раздался взрыв хохота, и Дженси уткнулась лицом ему в грудь.
– А если нас услышат? – прошептала она.
– Мы ведь муж и жена, – также шепотом ответил Саймон. – Нам это позволяется.
– Но мы же голые… Я уверена, что голыми… не полагается.
Он тихо рассмеялся.
– Почему же?
Она подняла голову.
– Опять ты надо мной смеешься.
– Глупенькая, напрасно ты так беспокоишься. Но если не можешь не волноваться, то запомни: тебе не следует шуметь, и тогда никто ничего не узнает.
Саймон сел на тумбочку и привлек жену к себе. Поцеловав, прошептал:
– Милая, я так по тебе соскучился.
– Я тоже ужасно…
Внезапно за дверью послышался голос полковника; он сказал: «Спокойной ночи».
Дженси в испуге замерла, а Саймон рассмеялся. Она посмотрела на него с укоризной:
– Тогда и ты не шуми.
– Но я же не запретил тебе шуметь. Если хочешь, кричи во весь голос, любимая. – В следующее мгновение он взял ее за бедра и вошел в нее.
Она вскрикнула, но тут же умолкла, крепко прижавшись к нему.
– Что же ты молчишь? – проговорил Саймон с улыбкой.
– Но я…
Он снова улыбнулся:
– В таком случае я заставлю тебя кричать.
Она чуть приподнялась и поцеловала его в губы. Он еще крепче сжал ее бедра, и Дженси, задыхаясь, прошептала:
– О, Саймон, любимый…
В какой-то момент она не выдержала и из горла ее вырвался крик. Несколько секунд спустя оба затихли, прижавшись друг к другу.
Потом холод заставил их перебраться на нижнюю койку, и они снова прильнули друг
– Саймон, я люблю тебя все сильнее, – прошептала Дженси. – Люблю так сильно, что даже не могу выразить словами. Всегда помни о моей любви, хорошо?
– Как же я смогу об этом забыть? – Он приподнял ее ногу и снова вошел в нее. – Поверь, моя милая, я всегда буду тебя любить.
Через миг их губы слились в поцелуе.
Саймон проснулся от звона колокольчика, которым стюард призывал пассажиров на завтрак. Повернувшись, он немного приподнялся и заглянул в лицо жены. Волосы ее разметались по подушке, и он осторожно провел по ним ладонью, затем поцеловал Дженси в губы.
Глаза ее тотчас же открылись, а на губах появилась радостная улыбка.
Саймон улыбнулся ей в ответ и прошептал:
– Зовут завтракать. Как спала?
– Замечательно.
– Что ж, ничего удивительного. Было бы странно, если бы после таких упражнений…
– Прекрати, Саймон.
Он ухмыльнулся:
– Хорошо, любимая.
– Милый, не надо…
– Не надо называть тебя любимой?
– Просто я хотела сказать…
Тут опять зазвонил колокольчик, и Дженси, вскочив с кровати, стала одеваться. Саймон какое-то время смотрел на нее, потом тоже поднялся.
Она взглянула на него с беспокойством:
– Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит?
– Я чувствую себя прекрасно. Даже спал хорошо. Но если хочешь, то можешь помочь мне одеться.
Она кивнула и принесла его вещи. Через несколько минут вновь зазвонил колокольчик – зазвонил уже более настойчиво. Саймон рассмеялся и, взяв щетку, принялся расчесывать волосы Дженси. Она молча улыбалась, наслаждаясь этой процедурой.
– Кажется, все, – пробормотал он и тут же поцеловал ее в затылок. Потом заплел косу и перетянул ее ленточкой. – Оставь так. Очень красиво.
– Но это как-то… по-детски. Я хочу выглядеть как твоя жена.
– Ты замечательно выглядишь, уверяю тебя.
Она повертелась перед зеркалом.
– Все догадаются, что это твоя работа.
– Верно, догадаются. – Саймон подтолкнул жену к двери. – И будут тебе завидовать.
Глава 22
«Эверетта» спускалась вниз по реке Святого Лаврентия, и теперь Дженси, встречаясь с другими пассажирами, почти не нервничала. Отчасти этому способствовало и то обстоятельство, что миссис Рэнсом-Браун больше не появлялась в блистательных нарядах.
Правда, эта леди по-прежнему докучала Дженси вопросами о ее происхождении; судя по всему, она была из тех, кому «щит с гербом следовало бы прибить ко лбу», как в шутку заметил Саймон. Очень скоро Дженси уже знала, что Рэнсомы – весьма влиятельная в Ратленде семья, состоящая в родстве с Маннерзами и Уоллопами. Вечером Дженси спросила у Саймона, кто они такие, и он с усмешкой ответил: