Возвращение приграничного воина
Шрифт:
И страх — ее извечный противник — пришел, но исчез так же быстро, как появился. Да, потом она задела его гордость и нанесла удар в самое чувствительное для мужчины место, но по крайней мере удержалась от того, чтобы пролить его кровь.
Потому что его объятия не были похожи на нападение или на прелюдию к поцелую. Вместо этого у его груди она ощутила тепло и покой.
И безопасность.
Когда она в последний раз чувствовала себя в безопасности?
Храбрая
Но она была не бесстрашной, нет. Она была до смерти запуганной.
Только с оружием в руках она находила в себе силы противостоять страху. Только надев бриджи, которые маскировали ее женственность, могла подняться с кровати и взглянуть миру в лицо. Только рядом с верным псом была способна дожить до вечера. Чтобы тренировать его за пределами крепостных стен, ей требовалось собрать в кулак всю свою смелость. И, оказываясь снаружи, она всегда держалась настороже, готовая дать отпор врагу.
Но когда Джон дотронулся до нее, на несколько секунд она забыла о страхе.
И это перепугало ее сильнее, чем что бы то ни было.
Бок о бок со Смельчаком она вошла в опустевший зал, где, переживая свое горе, в одиночестве сидел Черный Роб.
У нее заболело сердце — за него и за них всех. Ведь она тоже потеряла отца.
Она нечасто заводила с Робом праздные разговоры. Между ними это было не принято. Слова были как воздух, который был необходим, чтобы дышать, но становился опасным, когда превращался в бурю.
Однако сегодня ей были нужны слова, много слов, которые позволят понять этого высокого, худого, голубоглазого чужака, носившего фамилию Брансонов. Он почти ничем не походил на свою родню, хотя у них с Бесси был одинаковый разрез глаз и одинаково гордый разлет бровей.
Бесси рассказывала ей о мальчике, но понять она стремилась мужчину. Того, кто подобрался слишком близко не только к ее телу, но и к душе.
Слоняясь вокруг стола, она ждала, пока Роб обратит на нее внимание.
Увидев Смельчака, он впервые за эти дни улыбнулся.
— Ты вернула пса в дом?
Она кивнула и села напротив. Пес улегся неподалеку, заняв место около очага, тоже довольный, что его забрали с конюшни.
Какое-то время она не нарушала молчания. Роб ждал, что она заговорит первой.
— Итак, — в конце концов решилась она, — Джон вернулся домой.
Это был не вопрос. Спросить напрямую она не посмела, ибо это было слишком личное.
Он перестал улыбаться.
— Да.
Смельчак потянулся, и в тишине раздался писк его зевка.
Она предприняла еще попытку:
— Долго же его не было.
— Даже слишком.
Он посмотрел ей в глаза, словно догадываясь,
— Слишком?
— Он больше не Брансон.
Еще час назад она согласилась бы с Робом. Конечно, Джон разговаривал и мыслил не так, как было заведено среди Брансонов и в приграничье в целом, но одно она знала наверняка: он упрям, как и все его племя.
— Может быть, но он твоя родная кровь. Этого ничто не заменит.
Никогда.
Она жила за надежными стенами их замка, только потому, что Рыжий Джорди не отказал ей в приюте. Так было принято, и так они жили. Во имя семьи. Во имя преданности. Во имя своего рода. Когда человека отлучали от семьи, он становился изгоем и болтался сам по себе, подобно преступникам, которые рыскали по ничейным пустошам на спорных землях.
Даже Джонни не заслуживал такой участи.
Роб не стал спорить и просто пожал плечами.
— Может быть, но все равно он скоро уедет.
— Потому что этого хочешь ты?
— Потому что ему здесь не место.
Она вздохнула. Джонни сказал бы то же самое. Чувство безопасности, испытанное с ним рядом, было иллюзией. Скоро он вернется ко двору, где ему так нравится, к королю, о котором он столько говорит, и к своим придворным дамам.
А она останется здесь. Одна.
* * *
Едва в состоянии идти, Джон наблюдал, как Кейт и ее пес скрываются за воротами. Немного оправившись, он доковылял до замка и оставил пони пастись у западных ворот, думая о том, что кинжал, вероятно, причинил бы ему меньше вреда, нежели ее колено.
Никогда раньше он не испытывал с женщинами хлопот и не забивал себе голову лишними мыслями об этих непостоянных, податливых существах, всегда готовых ему угодить — как в постели, так и вне ее.
По крайней мере, таковыми были женщины при дворе.
Его сестра, конечно, была совсем не такая. И его мать тоже. Возможно, все приграничные женщины были особенными. Надо бы расспросить Бесси об этой Гилнок. Не напрямую, конечно. Будет нехорошо, если сестре придется выбирать между двумя братьями.
* * *
Он нашел Бесси в кухонной пристройке во внутреннем дворе. Глотая слезы, она размеренными движениями вымешивала желтоватый ком теста.
Не обращая внимания на ее липкие руки, он крепко обнял ее. В отличие от Кейт, она не стала противиться и склонила голову ему на плечо.
— Ты в порядке, Бесси?
Сестра покачала головой, не поднимая глаз.
— Я ведь знала, что однажды мы его потеряем. Всякий раз, когда он отправлялся в рейд, я готовилась… Но к такому я не была готова.