Возвращение Прославленных. Книга 2
Шрифт:
Ремесленники увидели, что с островков свисают длинные ветви, покрытые тёмно-коричневыми закрученными в спирали стручками. Стручки порой казались бесконечными. Они легко порой достигали четыре-пять ярдов в длину.
— Раньше тата росла только высоко в горах. Но с помощью рыхлеи теперь есть возможность растить её в долине прямо над домом, — пояснил Носик, — посмотрите, какие тонкие, хоть и длинные у хиларитаты стволы. Но однако же, это самое прочное дерево на свете! Распилив его, можно получить легчайшие, как пух, но крепкие доски. Правда, дом из таких не построишь —
Чудных животных, навроде драстидов, в Визидарии оказалось не так много. Всё остальное зверьё было вполне земным. Хоть иногда и с необычными свойствами. Так на одном из склонов гор ремесленники увидели удивительных лошадей — они перелетали с места на место, высоко зависая в воздухе.
— Это чёрные летающие лошади, — пояснил Сиридин, — но, как вы видите, они не полностью чёрные.
Действительно, головы и хвосты лошадей были белыми, отчего издали на фоне неба они казались безголовыми. А на фоне тёмных скал, напротив, создавалось впечатление парящих белых голов.
— Эти лошади питаются лишь высокогорной травой, и почти исчезли, не имея возможности её добывать, — объяснил Носик. — Тогда, много лет назад, визидарцы придумали давать им воду с растворённым левитирующим порошком. И чёрные лошади стали летать. Даже поступили на почтовую службу визидарцев. Но после Ужасной битвы никто не умел готовить их питьё, да и было не до этого. И лошади постепенно утратили способность к полёту. Хотя они до сих пор долго зависают в прыжке, но всё же это не то.
— А почему же забыт рецепт летательного порошка? — удивился Марио.
— Его умели делать лишь ремесленники. Говорят, небольшие запасы есть в Стоунбоне. Но их никто не трогал, — сказал Сиридин.
Проезжали ремесленники и множество необычных поселений. Больше всего их удивила крошечная деревенька Бубо, где обитали королевские бурозубки. Незадолго до этой деревни началась мостовая. А у самого въезда в Бубо стоял знак объезда для повозок и предупреждение, что проход через поселение только спешившись. При этом передвигаться нужно было строго по дороге. И ещё каждой лошади следовало надеть на копыта специальные тапочки, точно так же, как и всем путникам.
— Это для того, — объяснил Сиридин, натягивая тапок прямо на сапог, — чтобы местным жителям дорога не запыляла дома.
Бурозубки вылезли на крыши и колокольни крошечных построек. В кафтанчиках и шляпках, тоненькими голосками приветствовали Прославленных жители этой деревни, отчаянно махая лапками. Янмей была от них в восторге, а они подарили ей целый мешок маленьких сахарных колечек.
…Потомки же сидов жили в домах, похожих на гнёзда, в углублениях холмов. Издали казалось, что холм облеплен стогами с окнами.
Ехали ремесленники и через деревню Периван, чьи дома по традиции росли вместе с семьями — было видно первый домишко, потом его надстраивали и расширяли. Он обрастал крышами, новыми трубами, балконами, переходами. Поэтому все постройки этой деревни напоминали странные нагромождения всех стилей и видов жилищ, возвышающиеся над деревьями. И дом одной семьи мог занимать до двух акров земли.
Каждая деревня чем-то да
Ближе к полудню процессия въехала в долину Молан. Ремесленники не сразу заметили, что все дома здесь медленно двигаются.
— Глядите, вот чудо. Или меня укачало? — потёр глаза Стурла, указывая на колыхающиеся, словно в мираже, домишки.
— Нет, не укачало. Эта деревня называется Парящая Иде, — объяснил Носик. — Тут низинная местность и каждую весну сильно поднимается вода. Раньше она постоянно затапливала первые этажи. В старину у одной местной девушки Иде из фей, был ауксил — большое пуховое одеяло. Оно, по её желанию взлетало и встряхивалось. И вот Иде придумала, вытащить из него часть перьев, да заложить его в фундамент сарая, который строил её отец. И он взлетел, правда, невысоко. Так девушка со временем и распотрошила своё одеяло для жителей округи. И теперь все дома подняты в воздух на фут или два. И хоть местные жители, чаще всего из рода фей, но дома любят украшать фигурками птиц или пёрышками. Меж многих домов вы заметите целые гирлянды из расписных деревянных птичек.
Бёрнис смотрела как на окне дома, мимо которого они проезжали, мерно покачиваются цветы.
— А жителей не укачивает в этих домах? — спросила она, вспоминая пароход в океане. Ей там жутко не понравилось.
— Они в этих домах рождаются, живут и умирают много веков. Привыкли. У нас каждую весну проходит Фестиваль на лучшую деревню. Жители Парящей Иде несколько раз побеждали. Посмотрите, как здесь красиво, — указал Сиридин на качающиеся сине-белые домики, на гирлянды фигурок, натянутых между домами. На деревья, обвеганные птичками.
— На Фестиваль местные жители всегда приходят, водрузив на голову маленькую сине-белую подушку в знак любви к Парящей Иде, — добавил Носик.
В его словах было столько нежности к родной земле, что Мэдлин и Бёрнис, переглянувшись, заулыбались. А вот Леонар отчего-то нахмурился, склонив голову.
В каждой местности, которую проезжали ремесленники, были свои правила и традиции. Но нигде ремесленники не увидели мусора или запустения. Каждый уголок страны визидарцы восстановили и украсили. И хоть деревни были разные, как и их жители, но почти у каждого дома стоял каменный столп, покрытый кельтскими узорами. Как объяснил Сиридин, в старину эти столпы были ауксилами и делали погоду, такую, как хотел хозяин. И назывались погодными. А теперь они напоминали об Ужасной битве.
Частенько во дворах у домов ремесленники видели камни, похожие на головы, и казалось, что из травы то тут, то там торчат макушки. Почти всем таким булыжникам были пририсованы лица. Носик сказал, что это духи дома, и они сторожат покой обитателей.
— Чаще всего у дома выставляют столько камней с рожицами, сколько и членов семьи, — пояснил коротыш, показывая на группу из семнадцати улыбающихся камней в шляпках у ближайшего особнячка, — даже если они и разъехались, то здесь всё равно собрались всем семейством.