Возвращение рейдера «Нибелунг»
Шрифт:
Понятно, что дружба предков вовсе не означала хорошие отношения нынешних представителей семейства с королем. Они встречались всего пару раз на каких-то торжествах, а тогда Фроди и королем становиться не думал. Так что вполне вероятно семейство фюрста задумало использовать шанс и прибрать неопытного монарха к рукам. На это и напирало обвинение в лице министра юстиции.
Если не считать исторического экскурса, прозвучавшего, как синопсис авантюрного романа, во всем остальном заседания суда походили одно на другое. Выступал обвинитель,
Двадцать часов в день с двухчасовым перерывом на сиесту. Девять часов с хвостиком оставалось свидетелям на что, чтоб поспать в сенатской гостинице. Суд не собирались растягивать на месяцы, у всех имелись дела.
— Вот копия записки, полученнойфрайхером Готфридом Руни с Эсквилина!
Борис Тиммерманс вручил по листку обвинителю и председателю суда. В простой черной одежде с небольшим стоячим воротником военный министр походил на пастора. Возможно так и было задумано, чтобы подчеркнуть чистоту помыслов.
— Как видите, она написана от руки, — продолжил Борис. — Мы сравнили почерк с образцами рукописных текстов обвиняемых и их ближайших соратников. На самом деле мы проверили всех, до чьих документов смогли дотянуться. И не нашли ни единого совпадения!
— Это ничего не значит, — возразил Франк Хэген. — Мало ли кому обвиняемые могли поручить записать текст?
— От руки? — нарочито удивился королевский кузен. — Не проще ли было напечатать записку на принтере, прислать в виде чипа в электроном формате, выжечь лазером на куске шкуры бизона?
— Вот если бы вы нашли совпадение с рукой какого-то иного подозреваемого… — протянул министр юстиции.
— Так дайте мне перечень этих других подозреваемых.
— У нас их нет.
— Тогда давайте допросим самогофрайхера Готфрида Руни. Узнаем подробно об обстоятельствах получения записки.
— Скорее всего Готфрид Руни и его семья мертвы, — заявил граф Ирвин. — Во всяком случае они находятся на оккупированной планете.
— Как же я буду вести защиту, если не могу вызвать свидетеля? — обиженным голосом заявил Борис.
Судьи посовещались.
— Мы убираем записку из дела, — вынес решение Ирвин и стукнул молотком. — Она не может использоваться, как доказательство вины или невиновности.
Все остальные эпизоды рассматривались с такой же дотошность и почти везде не хватало доказательств или улик, или свидетелей. Кажется, стратегия Бориса заключалась в развале дела. Или его затягивании. Но мотив и возможности он не мог замести под ковер.
Скучая на заседаниях суда, Ивор думал о предстоящей работе и переживал, что его и графиню Демир развели по разным концам контролируемого королевством пространства. О дальней командировке он поговорил с Маскарилем во время сиесты.
— Вам достался
— И ни одного обитаемого мира. Это больше похоже на ссылку, вам не кажется?
— Ха-ха. Та оно и есть. Лосано не хочет видеть рядом с собой ни вас, ни графиню. Но! Как и в прошлый раз он просчитался. Ведь фактически это адмиральские должности, в крайнем случае командорские. И, полагаю, производство не за горами.
Слово взял Борис. На это заседание он явился в длинной цветастой рубахе и клетчатом саронге. Впрочем, все давно привыкли к его стилю, вернее чехарде стилей.
— Защита просит предоставить список бенефициаров трастового фонда, который владел долей в компании Палатин Палэйшн Продактс.
— У кого защита просит список? — устало спросил обер-секретарь Правительствующего Сената Ирвин.
— Вообще, — ответил Борис.
— Я должен сейчас помчаться куда-то и доставить вам этот список? — возмутился Ирвин.
— Кто вообще хранит документы в Палатин Палэйшн Продактс? — спросил один из судей, имени которого Ивор не запомнил.
— Полагаю, генеральный менеджер, ну или его заместитель, — ответил Борис. — Давайте спросим у подсудимой.
В зал привели Доротею. На взгляд Ивора она выглядела неплохо для того, кто упал с самого верха и кого собирались приговорить к пожизненному заключению.
— Скажите, леди Доротея, с кем из сотрудников компании вы общались лично? — Борис зашел издалека, видимо, желая еще потянуть время.
— С генеральным менеджером Флоресом пару раз, — ответила Доротея. — С его заместителем Гонсалесом часто виделись на вечеринках, он как раз отвечал за связи с общественностью. Начальник службы безопасности Фиори посещал нас дома.
— С какой целью? — спросил Борис.
— Не знаю, — пожала Доротея плечами. — Он беседовал с отцом. Но кажется, это именно он настоял чтобы мы покинули планету. И оказался прав. Вскоре началась война. Мы отправились на Джером, где живет наш кузен Гильермо Акоста.
— Вот черт, — прошептал, Маскариль на ухо Ивору. — Кажется, я уже слышал где-то это имя. Вернее видел.
— Это же их фамильное имя, — не понял товарища Ивор.
— Я не имею в виду Акоста. Прошу прощения, мой друг, мне нужно смотаться в информаторий.
Маскариль тихонько слинял из зала.
Вернулся он через сорок минут. Благо информаторий располагался в двух шагах от Сената. На том же острове. Так что не пришлось даже нарушать режим изоляции.
— Как успехи? Вы нашли что-нибудь, Эдвард? — тихо спросил Ивор.
— Ещё как нашел! — громко прошептал Маскариль. — Это тот самый полковник, у которого матушка нашей невесты Петры снимала шале.
— Петры? — удивился Маскариль. — Причём здесь Петра?
— Не она, а её мать, — поправил Маскариль. — Ещё когда на Пинчо я искал зацепки, где нам искать беглецов, помните?