Возвращение Рейвенора
Шрифт:
Сцепившись с ним, Уорна стал поднимать правое запястье Вессэна, пока вживленный клинок не оказался прямо у него перед лицом. Обоих трясло от ярости. Уорна медленно наклонил голову.
И перекусил лезвие напополам.
Вессэн пронзительно вскрикнул, а Люциус Уорна зашелся глубоким, раскатистым смехом, выплевывая обломок клинка. Он отпустил правое запястье Вессэна и дернул за второе, распрямляя левую руку Армана и снизу нанося по ней удар освободившейся ладонью.
Левый локоть человека в плаще выгнулся в противоположную сторону с треском, заставившим зрителей
Кусач упал на пол, вгрызаясь в ковер. Вессэн снова закричал, но его визг резко оборвался, когда правый кулак Уорна врезался ему в лицо, заставив покатиться по полу.
— Тут и песенке конец, — произнес Люциус Уорна.
Не обращая внимания на кровь, струящуюся из многочисленных ран, охотник, лязгая поврежденными пластинами доспеха, направился к упавшему человеку. Вессэн казался грудой тряпья, его сломанная рука безвольно повисла и напоминала сломанную ветку. Он застонал, и кровь закапала с разбитых губ.
— У меня ордер, — проревел Уорна, и его голос прокатился грохотом столкнувшихся тектонических плит.
Убрав обломок перекушенного оружия и придав своей руке естественную форму, Вессэн пошарил под плащом и сжал пальцы на призывающем свистке.
Его последняя надежда на спасение.
Это обошлось ему очень дорого, дороже даже, чем все изменения в его теле, вместе взятые, и он еще ни разу не применял его. Но Арман знал, что должно произойти. И если и был момент, когда его стоило испробовать, то он настал.
Это был даже не совсем свисток. Это был гладкий кусочек камня, созданный технологией, неизвестной в Империуме. Но обычный человек мог активировать его силу, только подув в него.
И Вессэн подул.
Все зрители поморщились, словно от боли. На столах торгового зала полопались бокалы. Замерцали огромные биолюминисцентные резервуарные лампы, подвешенные под высоким потолком. Все присутствующие форпарси потеряли сознание, а из их ушей потекла кровь.
В десяти метрах от Армана Вессэна материя пространственно-временного континуума начала сминаться и рваться на части. Сам воздух, казалось, пошел пузырями и стал капать на землю, точно пленка с поверхности старого пикта, брошенного в огонь. Бурлящий, переливающийся всеми цветами радуги вихрь, возникший из оплавленной, вспучившейся материи, открыл свой зев, выпуская из него напоминающее собаку создание.
Вначале появился только скелет, сухо пощелкивающий по полу когтями. Но, когда он двинулся вперед, в его грудной клетке стали образовываться органы, протянулись кровеносные сосуды, стали нарастать мускулы, сухожилия, плоть. Существо приобретало облик, одевая мясом свои желтоватые, источающие вонь кости.
По внешнему облику оно напоминало гиену, с длинными передними конечностями и изогнутой спиной, опирающуюся на короткие задние лапы. Массивный череп с клешневидными челюстями и крупными желтыми клыками, способными разорвать на клочья даже керамитовую броню. От пола до сутулых плеч было не менее двух метров.
Глаза создания были белыми, а шерсть, покрывавшая его сгорбившееся тело, — черными.
Зрители, до того глазевшие
Уорна повернулся к созданию, выхватывая меч из ножен. Охотник понимал, что все свершится очень быстро и победителем наверняка выйдет не он.
Вессэн рассмеялся, невзирая боль от раны.
— Не на того напал, придурок! Не на того!
Вихрь исчез. Полностью проявившись, гончая наклонилась вперед, готовясь прыгнуть на жертву, ради которой ее призвали. Вигиланты набросились на нее со всех сторон, занося мечи. Клинки обрушились на создание, разрубая его в клочья. Гончая дернулась и попыталась огрызнуться, но было уже слишком поздно. Менее чем за двадцать секунд стражники Предела Боннэ оставили от нее только кровавые ошметки.
Вигиланты, как один, обернулись к Уорну. Они опустили свои мечи, одновременно уперев их остриями в пол и складывая руки на рукоятях.
— О Трон, нет… — прохрипел Арман Вессэн.
— Кодекс, — произнес Уорна. — Кодекс Предела. Здесь запрещено использовать оружие, способное убить на расстоянии большем, чем длина человеческой руки. Твое явно превышало допустимую длину.
Уорна подобрал кусача. Тот задрожал в его руке и заклацал челюстями.
— Курьер хочет получить обратно свое лицо, — сказал охотник.
И тогда человек в плаще из кожи ящера понял, что такое кричать по-настоящему.
— Трон Святый, — заметил Орналес. — При всем уважении, мне кажется, что нам это не надо.
В салоне свободной торговли пахло кровью и другими, еще менее приятными вещами. Под тщательным присмотром вигилантов прислуга отмывала пол. Несколько торговцев удалось заманить обратно, соблазнив специально сваренным для этого пуншем. Бизнес оставался бизнесом в Пределе Боннэ.
— А я считаю, что надо, — сказал Сайскинд своему первому помощнику.
— От таких людей одни неприятности.
— Только у тех, кого он преследует, — ответил Сайскинд. — Пойдем.
— Чего вы хотите? — спросил Люциус Уорна, едва оглянувшись на приблизившихся людей. Он как раз заканчивал упаковывать подписанные и пронумерованные куски Армана Вессэна по индивидуальным крио-ящикам, которые держали наготове его сервиторы.
— Я хочу оплатить ваши услуги, — сказал Сайскинд.
Уорна выпрямился и прямо посмотрел в глаза капитану.
— Вы так уверены? Некоторым не нравится то, что они в результате получают. Если это желание полуночника, то забудьте. Вы просто пьяны. Отправляйтесь спать.
— «Желание полуночника»? — эхом отозвался Сайскинд.
— Посмотрите на хрон, капитан, — пробасил Уорна, возвращаясь к своим трудам. — Имперский календарь готовится перещелкнуть очередную бессмысленную цифру. Новый год. Если вы разделили добычу и собираетесь теперь разобраться по каким-нибудь старым счетам — у вас есть время подумать. Я все еще буду здесь утром.