Возвращение скипетра

Тертлдав Гарри

"Полагаю, что нет". Орталис не казался убежденным. Он никогда не верил, что в чем-то может быть его вина, даже в малом. Единственное исключение из этого правила, которое когда-либо видел Ланиус, произошло, когда его шурин отправился на охоту. Если Орталис промахивался, он смеялся и шутил по этому поводу, как это сделал бы мельник или кожевенник. Но он отличался во многих отношениях, когда отправлялся на охоту.

"Что ж ... как бы то ни было, я рад, что ты больше не злишься", - сказал Ланиус.

Уголки

рта Орталиса опустились. Совершенно очевидно, что он все еще был зол. Ланиус на самом деле не думал, что это не так. Но законный сын Граса кивнул мгновением позже. "Не стоит поднимать большой шум", - сказал он. В его устах это было верхом милосердия.

Ланиус кивнул, признавая это. "Я тоже так не думаю", - сказал он и протянул руку.

Орталис сжал его. Он сжал достаточно сильно, чтобы Ланиус понял, что мог бы причинить ему боль, если бы сжал сильнее. Это был Орталис до глубины души. Затем он склонил голову набок и изучающе посмотрел на Ланиуса. "Что вы и дрессировщик зверей делаете с этим глупым животным?"

"Видя, как многому он может научиться", - легко ответил Ланиус. Что бы еще он ни имел в виду, это было его делом, а не Орталиса.

"Похоже, ты тратишь много серебра, пока занимаешься этим", - заметил его шурин.

Ланиус только пожал плечами. "Это хобби. Они есть у каждого". В отличие от Орталиса, у него не было необходимости причинять боль. Упоминать об этом сразу после того, как они помирились, казалось плохой идеей, поэтому он этого не сделал. Вместо этого он продолжил: "Я не бросаю деньги на кучу распутных женщин. Это делает твою сестру счастливой".

Орталис только пожал плечами. "Я не теряю сна из-за того, что думает моя сестра. У меня никогда не было сна и, думаю, никогда не будет". По словам Сосии, они с Орталисом не ладили, даже когда были детьми. Теперь, конечно, у Орталиса появилась новая причина обижаться на нее — ее сын мог встать на пути своего отпрыска, когда дело дойдет до наследования. Я надеюсь, что у Лимозы будет еще одна девочка. Ланиус этого не говорил, независимо от того, насколько сильно он это чувствовал.

Орталис положил руку ему на плечо. Принц снова сжал его немного сильнее, чем мог бы. "Развлекайся своим хобби", - сказал он и пошел своей дорогой.

Ланиус ожидал, что он будет больше вынюхивать о монкате. Король продолжал бы говорить как можно меньше, если бы Орталис сказал. Он мог бы поговорить с Грасом и Птероклсом о том, что он задумал. Если бы это когда-нибудь стало абсолютно необходимым, он мог бы поговорить с Коллурио.

"С моим шурином, моим очаровательным шурином?" Пробормотал Ланиус. Без малейшего колебания он покачал головой.

Когда-то давным-давно Трабзун был аворнийским городом Трапезус. За своей серой каменной стеной он все еще был своего рода городом, но это уже был не аворнийский город. Высокие, тонкие башни, вырастающие в большом количестве, никогда бы не пришли в голову строителю из королевства, которым правил Грас.

"Они

похожи на спаржу", - заметил Грас.

"Если вы так говорите, ваше величество", - ответил Гирундо. "Лично я думаю, что они выглядят как-то по-другому".

"Что-то еще? О". Грас скорчил гримасу, которая почти соответствовала ухмылке Гирундо. "Может быть, твоя такая же худая. Я надеюсь, что моя нет".

"То, что вы делаете с ним, так же важно, как и то, что у вас есть", - высокопарно заявил генерал.

Грас указал на Трабзун. "Ну? Что мы собираемся с ним делать? Это место может выдержать настоящую осаду, и мы не можем продолжать, не ослабив ее. Гарнизон может совершить вылазку и натворить ужасных вещей у нас в тылу ".

Гирундо тоже мог подняться до этого уровня, но он этого не сделал. Он сказал: "Если вы ожидали пройти весь путь до Йозгата за один сезон предвыборной кампании, вы, вероятно, ожидали слишком многого".

"Я бы солгал, если бы сказал, что у меня не было своих надежд", - признался Грас.

"В надеждах нет ничего плохого, пока ты не позволяешь им сбежать с тобой", - сказал Гирундо.

Позволил ли я им сбежать со мной, когда я вообще пришел к югу от Стуры? Грас задумался. Он покачал головой. Он отказывался верить в это. И если он надеялся добраться до Йозгата (а он надеялся)… Он знал, что ему, вероятно, понадобится удача. До сих пор так и было.

"Может быть, они сдадутся", - сказал он, зная, что ему должно очень повезти, чтобы увидеть, как это произойдет.

"Это как с хорошенькими девушками — никогда не помешает попросить, но они не говорят "да" так часто, как тебе хотелось бы", - ответил Гирундо.

"Нам тоже будет не так весело, когда они выступят здесь — если они выступят". Несмотря на эти слова, Грас отправил вестника к стенам Трабзуна. Мужчина выкрикнул требование, чтобы город открыл свои ворота аворнийской армии. Он использовал как свой собственный язык, так и гортанный язык ментеше.

Солдаты на стене выкрикивали оскорбления в его адрес. Чтобы у остальной армии не осталось сомнений в том, что это были оскорбления, они вылили ночные горшки в ров перед стеной. Некоторые из них запустили горшками в герольда. Ни один не попал в цель, но он быстро поскакал обратно к аворнийским позициям.

"Они не сдадутся, ваше величество", - доложил он.

"О, да, они вернутся", - сказал Грас. "Они просто еще не знают этого".

За предыдущие несколько лет он осадил несколько городов Черногория. Все они были сильнее, чем казался Трабзун. Море не покрывало большую часть периметра этого места. Он послал своих всадников сомкнуть линию вокруг него. Все это время он надеялся, что Ментеше внутри совершит вылазку. Он бы предпочел встретиться с ними на открытом месте, чем в выгодном положении, которое давали им стены.