Возвращение Скорпиона

Кургузов Юрий

— Эй, погодите-ка! — озадаченно пробормотал я, но она не слушала.

— …и не просто помочь, а подставить широкое, крепкое мужское начало или хотя бы плечо и по-настоящему поддержать… А как нужна! О, если б только кто-нибудь, хоть кто-нибудь из вас, бессердечных и бесчувственных негодяев, развратников и подлецов…

Я бросил трубку. Усмехнулся и закурил. Потом сам набрал номер:

— Бонжур. Ради бога, извините за сопли.

В ответ — мелодичный серебристый смех:

— Ничего! Будете в

следующий раз знать, как положено беседовать с дамой.

— Буду! — торжественно пообещал я. — Честное пионерское, буду! Скажите, а вы всё это сами придумали?

Вновь смех:

— Ну что вы! Разве бы я сумела. Открыла книжку и…

Я покачал головой:

— А что за книжка-то?

— Не знаю, кажется, про кошмарную любовь. Название посмотреть?

— Не надо! — испугался я. — Один — один. Но погодите, а как вы узнали, что я здесь?

— Да позвонила наобум. Вдруг, думаю, он там?

— Он там, — подтвердил я. — Но зачем вы позвонили? Вопрос, конечно, бестактный…

Кокетливый вздох:

— Что уж с вами, бестактным, поделать. Просто подумала, что для вас это может быть интересно…

Я навострил уши.

— "Это"?! Что — "это", Татьяна Николаевна? Если можно, без загадок. Дело в том, что я жду один очень важный звонок.

Жена Паука усмехнулась:

— А я благодарности. Ну хорошо-хорошо. Полчаса назад Вовику позвонили. Я была неподалеку и… В общем, сам он больше слушал, иногда мычал, но я поняла, что речь шла о чём-то важном.

— Но о чё-ом?! — взревел я.

— Вот-вот, — уже гораздо холоднее произнесла она. — Примерно такие звуки издавал и Вовик.

— А дальше? Татьяна Николаевна, что конкретно говорил ваш муж?

Она фыркнула:

— Да конкретно и ничего. Понимаете — ни-че-го! А когда бросил трубку, то сразу же побежал за Вадиком.

— Каким еще Вадиком?!

— Господи, да дежурным же! Сегодня Вадик дежурный. — Похоже, эта спелая матрона дивилась моей бестолковости.

— Ну а потом?! Потом? — подталкивал я.

— А потом — всё! — отрубила она. — Выгнали из гаража джип, и Вовик с Вадиком куда-то уехали, а я здесь одна, одна на всем белом свете. Ну а спасибо-то где?

— Большое спасибо! — спохватился я.

Она вздохнула:

— Большое пожалуйста. Но учтите, что эту вашу благодарность я расцениваю лишь как аванс.

— Замётано, — подтвердил я. — Именно так и расценивайте. — А она томно прощебетала:

— Ну ладно уж, ждите своего звонка. Спокойной вам ночи!

— И вам наипреспокойнейшей! — залился было соловьем я, но в ухе уже звучало тоненькое "пи-пи-пи".

Я покачал головой. М-да-а, судя по всему, вы, Татьяна Николаевна, далеко не такая дура, какой кажетесь поначалу…

Да судя по всему, вы, Татьяна Николаевна, вообще

далеко не дура.

Глава восемнадцатая

И я наконец дождался!

Дождался того самого звонка, который мне был нужен.

Тигриными прыжками прискакав из кухни и не успев еще как следует прожевать то, чем только что набил там рот, я схватил трубку и промычал:

— Аоыхмло!

— Чего?.. — Собеседник явно был озадачен.

Тьфу! Я судорожными толчками, как анаконда, сглотнул и уже почти по-человечески повторил:

— Алло!

— Это я, — сообщил он.

Я кивнул:

— Ага. Ну?

— О" кей, внимай. В Москве ее нет.

Я удивился:

— Что значит — нет?! А была?

— Была. Но с полгода назад уехала.

— Погоди, а муж?

Теперь, похоже, удивился он.

— Какой муж?

— Что значит — какой? — рассердился я. — У нее мог быть муж.

— Отвали. Про мужа мне не известно. И соседям тоже…

Я перебил:

— Э, да ты чё, опрашивал соседей?

— А хрена ж? — хмыкнул он. — Раздобыть адрес — вот была проблема. А смотаться туда-сюда — фигня. (Вообще-то он сказал не "фигня".)

Я покачал головой:

— Ну, ты даешь. Ладно, и что соседи?

Трубка попросила:

— Подожди, закурю… Ага, есть. Так вот, ни о каком муже соседи не знают. Правда, в этой квартире она жила последние два года, а где до того…

— Где до того, наверное, не важно, — сказал я. — А дочь-то? Хоть дочь у нее, надеюсь, была?

— Дочь была, не дёргайся.

— И не собираюсь! Сколько лет?

— Восемнадцать-девятнадцать. Короче, около двадцати.

— Опиши, — потребовал я.

— Офонарел? — рыкнул он. — Я завалил к соседям как троюродный брат хозяйки. Приехал, говорю, с Дальнего Востока, сестру и племянницу повидать, а никто не открывает. Не, ну спросил, конечно, как живут, как Лиза… Ты же сказал, девчонку Лизой зовут?

— Лизой, — буркнул я. — А то, что студентка и спортсменка, доложили?

— Доложили. Хорошенькая, говорят, прямо куколка. И стройненькая, и красивенькая, и волосики светленькие, длинные-длинные…

— Э-э-э, ты чё! С печки упал?

Он рассмеялся:

— Да это ж я бабки соседской слова повторяю. Ну, в общем-то, и всё… Ах да, чуть не забыл, квартиру не сдали, стоит закрытая, соседи присматривают, за это им заплатили. Вот теперь всё.

— А куда уехали, соседи не знают?

— Не знают.

— А ты?

— И я тоже.

— А не узнаешь?

Он помолчал. Потом вежливо поинтересовался:

— А пятки тебе по телефону не почесать? (Вообще-то он сказал не "пятки".)

Я улыбнулся:

— По телефону не стоит. Лучше как-нибудь при личной встрече.