Возвращение Солнышка

Воробьёв Александр Анатольевич

– Но как же быть, Петр Сергеевич, - канючил аспирант, - ведь, выйди я на защиту, сразу зададут стандартный вопрос: "А сколько вы, молодой человек, экспериментов поставили лично?". И что же я отвечу, если все данные были собраны Михаилом Ивановичем, вами и вашей командой?

– Не беспокойтесь об этом, Витенька. В ученом совете такие же люди сидят, прекрасно понимают, что самостоятельно, не имея опыта и нужной подготовки, получить подобную информацию нельзя. Впрочем, я догадываюсь, откуда ветер дует. Признайтесь, ведь вы задумали попасть в Зону, чтобы найти там Саньку?..

Давно миновало уже время обеда (и на часах, и

по ощущениям в пустых животах), когда они, наконец, подошли к скоплению кривунов. Эти большие гравитационно-пространственные аномалии, локально преломляющие физический мир, в принципе, были довольно безопасны. В них можно войти с любого боку, и в тот же момент тебя выбрасывало из пузыря точно с противоположной стороны. Риск заключался лишь в том, что по ту сторону могла оказаться какая-нибудь тварь или опасная аномалия. Учитывая размеры кривунов, диаметр самых маленьких из которых превышал двадцать метров, и непредсказуемость Зоны, неосторожные игры с этими аномалиями теоретически могли кончиться плохо. Поговаривали, что при крайне неудачном раскладе могло забросить внутрь пузыря. А ведь никто никогда не видел, чтобы из кривуна кто-то выходил, не зайдя предварительно с другого краю. Впрочем, вполне возможно, что многочисленные слухи о навсегда застрявших в кривунах сталкерах - не более чем досужие байки у традиционного вечернего костра. Эти аномалии по праву считались одними из самых безобидных в Зоне, хоть и выглядели они грозно на первый взгляд.

– Ну, слава Богу! Вот и дошли, - вздохнул Крут и, жестом гида махнув на мутные купола перед ними, пояснил: - Здесь кривунов так много, что они зачастую перекрываются, образуя сложный лабиринт. Когда-то давно, методом проб и ошибок, сталкеры открыли безопасный путь внутрь лабиринта, и основали там лагерь на месте заброшенной деревеньки. По слухам, она называлась Пузыри; и то ли в честь бывшего хутора, то ли из-за сходства кривунов с огромными пузырями сейчас эта база сталкеров известна как Пузыринск. Очень удобное место: подвижных аномалий здесь почти нет, от трассы недалеко, а всякая нечисть и прочие непрошенные гости, если и умудрятся пройти сквозь лабиринт, будут дружелюбно встречены на входе порцией свинца. Там мы сможем перекусить, отдохнуть и обсудить наши дальнейшие планы...

С этими словами Крут совершенно неподдельно зевнул - так заразительно, что Санька еле сдержал ответный зевок. Очевидно, даже опытному сталкеру нелегко дался этот марш-бросок.

– Да, кстати!
– повернулся Крут к Саньке, значительно подняв палец.
– Дорогу через кривуны запоминай хорошо. Ошибешься потом на пару шагов - я твои останки обратно не потащу, - и с этими словами Крут исчез в стенке пузыря.

Санька, недолго думая, последовал за ним. Перед третьим по счету кривуном юноша не удержался и все-таки зевнул.

Чтобы пройти через лабиринт, им пришлось пересечь полтора десятка кривунов. Неудивительно, что Пузыринск считался безопасным местечком; "не зная броду", то есть правильных точек вхождения в кривуны, человек или зверь оказывался обречен быть выброшенным в лучшем случае просто наружу, а в худшем - в топь, под разряд искруна или к логову спиногрызов.

Никаких особых ощущений при проходе через кривуны не было, тем более если при этом закрыть глаза. Человек просто шагал в мутную стенку пузыря, и с этим же шагом выходил с другой стороны, абсолютно ничего не почувствовав. И это при том, что противоположный край располагался в десятках метров; своего рода мгновенная телепортация. С околонаучно-познавательными целями сталкерами ставились нехитрые эксперименты: что будет, если к человеку или к какому-нибудь предмету привязать веревку и отправить в кривун? Оказалось, то же самое. Человек вместе с привязанной веревкой появлялся с другой стороны

купола, в то время как с этой, не удлинившись и не укоротившись ни на йоту, продолжал торчать из стенки пузыря конец веревки. Более того, если за этот конец потянуть, посланца можно было затащить обратно; этот эффект был весьма полезен при экспресс-исследовании - нет ли чего опасного по ту сторону. Не всегда была возможность или время обойти кривун по периметру.

Помимо "обычных", или прямых кривунов, иногда встречались обратные кривуны. Внешне они ничем не отличались, да и действовали точно так же, только выбрасывали вошедшего в точке входа - где войдешь, там и выйдешь. Если входить не под прямым углом, а по касательной, срабатывало известное еще со школьной скамьи правило про равенство углов падения и отражения... Именно два таких пузыря образовали импровизированный коридор, когда Санька и Крут вынырнули из последнего купола. Неширокая дорога вывела их на просторную поляну, спускавшуюся к речушке с добротным мостком, сразу за которым на другом берегу виднелся маленький дзот с торчащим в небо пулеметным стволом.

Крут остановился, снял свой рюкзак и жестом приказал Саньке тоже сбросить поклажу. Затем демонстративно снял с себя оружие и, широко разведя руки в стороны, двинулся к мостику. После недолгой беседы с часовым он вернулся и объявил, что теперь можно идти.

Когда они перешли мостик, Санька оглянулся. Проникнуть в Пузыринск нежеланному гостю было бы непросто. Коридор между обратными кривунами, как и вся поляна, отлично простреливался.

Сразу за дзотом началась жилая зона сталкерского лагеря. Добротных наземных строений почти не было, если не считать приспособленных под хозяйственные сооружения полуразвалившихся домов, оставшихся от жителей пресловутых Пузырей. Похоже, сталкеры предпочитали обитать в насыпных полуземлянках - немного надстроенных и модернизированных бывших наружных погребах сельчан. К первой из них и направился Крут. Отворив, точнее, приподняв наклонную дверь, красовавшуюся прямо в склоне небольшого задернованного холмика, он зычно гаркнул внутрь:

– Комендант здесь?

Послышался топот тяжелых шагов по лестнице, и из проема показалось улыбающееся бородатое лицо.

– А-а, какие люди! Здорово, Крут, давно не виделись - целую неделю, ха-ха! Как житье-бытье? Что нового снаружи? Надолго к нам? А это кто с тобой?

– Это Санька, мой напарник, - Крут не спасовал перед натиском волосатого коменданта, который уже успел вылезти целиком и теперь мял сталкера в объятиях.
– Мы здесь на день-другой, экипируемся и пойдем по делам. А что снаружи - после баньки расскажу... Банька-то робит еще?

– А как же, - забасил комендант, гриве которого позавидовал бы даже лев, - всегда готова, ждет гостей. Когда на часах стоять будете?

Санька вопросительно взглянул на Крута. Тот, перехватив его взгляд, пояснил:

– Тут так заведено - работу по обеспечению лагеря всем необходимым делают сами сталкеры. Это вместо платы за постой. Постоянных жителей здесь всего двое - торговец Косой и комендант лагеря Косматый. Он говорит гостям, что нужно сделать: дров ли принести, воды ли натаскать, землянку подлатать или вот лагерь поохранять.

Санька кивнул:

– Я могу посторожить сегодня ночью.

– А сможешь ли, после сегодняшнего перехода-то?
– засомневался Крут. По нему, однако, было видно, что он рад такому решению. Причина тому очень скоро выяснилась.

– Ничего, смогу, - заверил Санька.
– Сейчас посплю немного, и к ночи буду как огурчик.

– А как же банька, и посидеть потом?
– растерялся Крут.

– Потом как-нибудь помоюсь, - отмахнулся Санька.
– А посидеть я не большой любитель. К тому же вам наверняка есть о чем между собой поболтать.