Возвращение Тарзана в джунгли
Шрифт:
Среди нижних ветвей деревьев, прямо против Тарзана, показалось свирепое косматое лицо. Маленькие глазки оглядели поляну. Вслед за тем послышалось бормотание. Тарзан понял его смысл: разведчик говорил своим спутникам, что все спокойно и они могут благополучно отдохнуть на поляне. Он первый и опустился на мягкий ковер травы. Затем, один за другим, появились его спутники — человекообразные обезьяны, числом около сотни. Среди них были огромные старые самцы и совсем юные особи. Несколько грудных младенцев прижимались к мохнатым шеям своих матерей.
Тарзан узнал многих представителей этого племени. Некоторые из взрослых обезьян были маленькими детьми в то время,
Из подслушанного разговора Тарзан понял, что обезьяны пришли сюда, чтобы выбрать себе нового вожака: прежний безвременно погиб, упав с верхушки дерева.
Тарзан вышел из своего убежища и предстал перед обезьяньим племенем. Быстрые, живые глаза резвой самочки заметили его раньше других. Лающими гортанными звуками она сообщила сотоварищам о появлении пришельца.
Несколько рослых самцов поднялись с земли, чтобы лучше разглядеть новичка. Взъерошив шерсть на затылке и показывая клыки, они медленно подошли к человеку, издавая глухое, зловещее рычание.
— Карнак! Я — Тарзан из племени обезьян, — сказал человек-обезьяна на языке племени. — Помнишь ли ты меня? Когда мы с тобой были маленькими, мы вместе дразнили льва, бросая в него палки и орехи с верхушек деревьев…
Самец, к которому он обратился с речью, уставился на него удивленными глазами.
— А ты, Магор, — продолжал Тарзан, обращаясь к другому зверю, — разве ты не помнишь вашего прежнего вождя, который убил огромного, могучего Керчака? Посмотри на меня! Разве я не тот самый Тарзан, который жил когда-то среди вас — самый ловкий на охоте, самый храбрый в борьбе?
Обезьяны столпились перед Тарзаном, побуждаемые не яростью, а любопытством. Они что-то бормотали в течение нескольких минут.
— Что тебе надо от нас теперь? — спросил Карнак.
Я хочу мира, — ответил человек-обезьяна.
Снова обезьяны стали совещаться между собой. Наконец, Карнак опять обратился к человеку:
— Иди к нам с миром, Тарзан!
Тарзан ловко соскочил с ветки дерева на траву, с самую середину свирепого и безобразного стада.
В своем развитии он проделал полный круг и теперь снова вернулся, в облике зверя, к своим прежним собратьям — зверям.
Его не встретили здесь приветствиями, как люди встречают близкого им человека после двухлетней разлуки. Обезьяны занялись обычными делами, которые были прерваны появлением Тарзана. Они больше не обращали на него никакого внимания, как будто он никогда не покидал стадо. Только один из молодых самцов, который еще не знал Тарзана, решил поставить новичка на надлежащее, как ему казалось, место. Если бы Тарзан в этот момент отступил, он уронил бы себя в глазах племени. Тарзан напряг всю силу своих могучих мускулов и бросил нападавшего на землю. Тот вскочил на ноги и снова кинулся на Тарзана. Человек и обезьяна, обхватив друг друга руками, катались по земле. Вдруг пальцы Тарзана впились в горло противника. Через несколько мгновений молодой самец прекратил борьбу и затих. Тарзан перестал душить его. Он вовсе не желал убивать своего врага, ему нужно было только показать всем, что он силен. Пример возымел действие. С этих пор молодежь да и старики считались с Тарзаном. Самки дольше всех сторонились человека, боясь за своих малышей, но со временем и они привыкли. Тарзан охотился с обезьянами так же, как и в былые годы. Видя, что он благодаря своему более развитому уму находит лучшие способы добывания пищи, обезьяны стали смотреть на него с уважением и снова начали
Тарзан был доволен своим положением. Он не был и не мог быть счастлив, но зато чувствовал себя далеким от всего того, что могло напоминать ему о пережитых страданиях. Он не будет встречаться больше не только с белыми людьми, ему не хочется видеть ни одного человеческого существа вообще. Он начал жизнь обезьяной — обезьяной и умрет. От всего человеческого он должен отречься.
И все-таки, как ни убеждал себя Тарзан, он не мог забыть того, что любимая им женщина где-то поблизости. В том, что она находилась под ненадежной защитой, он убедился, увидав пассивность Клейтона. Чем больше он думал об этом, тем сильнее мучила его совесть. 3 конце концов он сделался противен самому себе — да, из-за своего себялюбия и ревности он бросил любимую девушку на произвол судьбы. Он уже был готов вернуться на берег, как вдруг неожиданное известие изменило его планы и побудило устремиться на восток, навстречу новым опасностям, а может быть, даже смерти.
Еще до возвращения Тарзана в стадо обезьян один из молодых самцов, отчаявшись в возможности подыскать себе самку из среды родного племени, отправился в джунгли, как странствующий рыцарь старинных времен на поиски дамы сердца.
Возвратившись в стадо с похищенной самкой, он поспешил рассказать сородичам о своих приключениях. И в числе других рассказал о встрече с огромным стадом странных обезьян.
— Лица у них всех, за исключением одной, — сказал он, — покрыты волосами. Обезьяна, непохожая на других, самка. Цвет кожи у нее даже бледнее, чем у него.
Рассказчик указал при этом на Тарзана. Тарзан насторожился. Он засыпал молодого самца вопросами, на которые тот еле успевал отвечать.
— Скажи, — спросил Тарзан, — эти обезьяны были низкого роста, на коротких ногах?
— Да, — ответил самец.
— Были ли на них надеты шкуры львоз и леопардов?
Держали ли они в руках палки и ножи?
— Да.
— А были ли у них желтые кольца на руках и ногах?
— Да.
— А белая обезьяна была небольшого роста, очень тонкая и белая?
— Да.
— Была ли эта обезьяна своей или чужой в стаде?
— Они волочили ее по земле то за руку, то за длинные волосы и все время били и толкали ее. Это было очень весело!..
— Боже мой! — воскликнул Тарзан. — А где ты встретил их, и куда они направились?
— Они были там, за второй водой отсюда, — молодой самец указал на юг. — А шли туда, откуда восходит солнце.
— Когда, когда это было? — нетерпеливо спросил Тарзан.
— Когда луна была видна наполовину.
Не сказав ни слова, Тарзан вскарабкался на деревья и, подобно бестелесному духу, понесся на восток, по направлению к развалинам города Опара.
XXIV
Возвращение Тарзана в Опар
Когда Клейтон, вернувшись в хижину, не нашел там Джен Портер, он обезумел от ужаса и горя. Тюран к этому времени пришел в себя; лихорадка прошла у него внезапно, как это часто бывает. Он лежал слабый и изнуренный на своем ложе из травы. Когда Клейтон спросил его о девушке, Тюран не мог вразумительно ответить:
— Я ничего не видел и не слышал. Большую часть времени я пролежал без сознания.
Если бы Тюран не производил впечатления человека, совершенно обессиленного болезнью, Клейтон, пожалуй, заподозрил бы, что он умышленно скрывает какую-то роковую тайну. Но он видел, что у Тюрана не хватало сил даже на то, чтобы спуститься с дерева без посторонней помощи.