Возвращение в Эльдорадо

Кузнецов Леонид Михайлович

– М-да? – произнёс Логов, растерянно глядя на дерево, вернее, на то, что висело на его ветвях.

Герберг сильно сжал челюсти, шевеля желваками. Глаза вспыхнули мрачным огнём.

На ветвях толстоствольного дерева висели люди, вернее, то, что когда-то было похоже на них. В основном мужчины, многие без рук или ног. Видимо те, кто вешал, упражнялись в умении отсекать

части тела. Повешены были по-разному: кто за шею, кто за ноги – у таких не было рук или головы. Один труп был просто нанизан на острый сук. Висело несколько женских тел, голых, изуродованных очень сильно. И, хотя Логов с Гербергом близко не подходили, потому что в душном влажном воздухе стоял сильный запах разложения, они увидели, что на двух женских телах к ногам были подвешены детские трупики. Раздутые и безобразные…

– Сволочи, – пробормотал сквозь стиснутые зубы Герберг, а глаза его все светлели и светлели от бешенства.

– Это конкиста, Свен,– сказал Логов и вздохнул. Тяжелое было зрелище. Тяжелое и неприятное.

– Конкиста?

– Да, она самая. Завоевание новых земель конкистадорами. Такие расправы над индейцами они делали для устрашения. Чтобы боялись и покорялись.

– Но это же… – Герберг не смог найти подходящего слова для выражения своих чувств, переполнявших его. Но Логов понял.

– Да, это варварство, дикость и прочее… – сказал он. – Это конкиста. Так она орудовала везде, где захватывала земли. Это её стиль.

Герберг повернулся спиной к дереву.

– Не могу смотреть, – сказал он дрожащим голосом. – Не могу…

– Уйдем отсюда, – предложил Логов. – Их всех хоронить – бессмысленно…

Герберг опустил голову и, подталкиваемый в спину Логовым, медленно побрёл по тропе мимо дерева.

Через некоторое время они вновь оказались на берегу реки. Молча упали в густую траву и долго лежали, глядя на ярко-синее небо без единого облачка.

– Надо что-то делать, – оказал Герберг через некоторое время.

– Надо, – согласился Логов. Какая-то опустошенность овладела им. Безразличие ко всему, что произошло и что будет дальше. Поэтому он отвечал Гербергу просто так – поддержать разговор.

– Но

что? Что мы с тобой можем сделать? – похоже было, что Герберг задумался над этим серьёзно.

– Ты же сам говорил, что и на такой Земле жить можно, – напомнил Логов. – Даже интересней.

– Интерес – да не тот, – вздохнул Герберг.

– А ты какой хотел? Чтобы всё чисто и благородно? Нет, Свен, попали мы с тобой в такое время, где жизнь и смерть рядом идут, где в основном грязь и кровь?

– Ладно, ладно, не злись. Всё понимаю. Всё…

Они вновь замолчали.

Глядя на небо, Логов вдруг подумал: «Наверное, часто буду вспоминать своё прошлое. Гораздо чаще, чем когда-то… Воспоминания о будущем. Странно и горько».

4.

Сначала они услышали какие-то крики, похожие на команды или угрозы.

– Слышишь? – насторожился Герберг и повернулся к Логову. Тот молча кивнул головой.

Больше двух часов они шли вдоль берега реки, не встретив ни одной живой души. Только иногда вспугивали птиц с необычным ярким оперением.

Крики приближались.

– Спрячемся на всякий случай, – предложил Логов.

Они углубились в кусты и замерли, поглядывая на берег реки.

Заплакал ребенок, заголосила женщина. Вновь раздался крик. Голос был грубый, мужской.

– Испанский… – прошептал Логов. Он понял, что кричал неизвестный: «Молчать, скоты! Шевелитесь живее!»

Сначала на небольшую прибрежную поляну выехали два всадника. На голове у одного блестел шлем, а тело было заключено в металлические доспехи. В одной руке он держал копье, на поясе болтался узкий длинный меч без ножен. Густая чёрная борода скрывала пол-лица.

Другой был в широкой шляпе с перьями и в чёрной одежде. На поясе у него висели шпага и короткий кинжал. Чёрная накидка спадала с плеч на круп лошади. Под шляпой виднелось лицо, с тонкими чёрными усиками и «бородкой-капелькой». Тёмные глаза зорко смотрели вокруг, а холёные руки нервно подёргивали поводья.

Конец ознакомительного фрагмента.