Возвращение в «Кресты»
Шрифт:
Но было уже поздно. Почти не меняя положения тела, я резко ударил одного из качков ногой пониже колена. Правого, который был поближе. Не издав ни звука, огромный детина сложился пополам. В то же мгновение я, не замахиваясь, наотмашь нанес ему удар по шее. Недаром я был врачом: траектория удара была рассчитана так, чтобы наверняка рассечь яремную вену. Так и вышло. Кровь из вены ударила струей, заливая и меня, и все, что подвернется. Но он уже не видел этого, а я был уже занят вторым конвоиром.
Я повернулся к нему как раз вовремя, чтобы отбить удары, которые рассвирепевший блондин обрушил
Мой противник на мгновение замер, оглушенный. Я немного отступил в сторону, чтобы было с руки, и со вторым педерастом проделал ту же операцию, что и с первым. Только еще точнее и глубже.
Теперь уже кровь хлестала из двух глоток, заливая поляну. Я поднял голову. Вся здешняя «братва», совершенно обалдев от столь молниеносного и неожиданного развития событий, застыла на месте. «Как на концерте» – успел подумать я. Но через мгновение ситуация изменилась, и все они яростно кинулись в атаку.
Я сумел отступить еще на несколько шагов назад и почувствовал спиной холодный металл двери. По крайней мере, с этой стороны мне ничего не угрожало. Может, еще мусора расстроятся, что их лишили такого захватывающего зрелища, да откроют дверь… Тогда, меня и на этот раз бог милует. Но с богом еще туда-сюда, а мусорам-то по-любому веры нет. Без понту на них надеяться. Я решил стоять насмерть. «Отступать некуда, за нами Москва!»
И сразу за этим на меня обрушилась настоящая лавина ударов! Руки и ноги прилетали со всех сторон. Уследить за ними, а значит, эффективно обороняться, было нереально. Правда, слишком большое количество нападавших было мне на руку: они мешали друг другу. Но хватало и ударов, достигавших цели. Их наносили умелые бойцы, и били они в жизненно важные точки. Я почувствовал, что при таком напоре по-любому продержусь недолго. И сосредоточился исключительно на нападении.
Рефлекторным движением выхватил одну из дубасящих меня рук – ее владелец на мгновение оказался нерасторопнее остальных, – стиснул эту руку железными пальцами и изо всех сил рванул на себя. Незадачливый гей потерял равновесие и полетел прямо на меня. У меня не было времени даже рассмотреть своего «пациента» – я просто вонзил свое чудо-лезвие ему сбоку в шею и с резким усилием вспорол. Лезвие вошло глубоко. Снова кровь хлынула прямо на меня, на этот раз в лицо. Даже во рту я почувствовал ее вкус, а в нос ударил горячий кровяной пар.
Еще раз-другой попытался я проделать этот удачный трюк, но удача, похоже, повернулась лицом к голубым. Оно и понятно – задом-то боязно… Не вышло.
Какое-то время я продолжал отбиваться, наносил удары и резал все, что подворачивалось под бритву. А удачных ударов было все больше и больше. И вот я уже потерял свое чудо-лезвие. И вот уже почти потерял сознание. И вот…
– Несмотря на принятые меры, оказался вооружен! Несколько человек в пресс-хате тяжело ранены – один уже скончался!
– Разве же это люди?!
– Второй раз отправить его туда нельзя! Заключенные взбунтуются…
– И не нужно, все идет в соответствии со сценарием!
Часть
ВОРОВСКАЯ МЕСТЬ
Глава 1
ДЛЯ ЧЕГО НУЖНЫ МЕДСЕСТРЫ
– Ворсистый, ты что здесь, вечно?
Это было первое, что произнес я, придя в себя после посещения пресс-хаты.
Миха Ворсиков, по кличке Ворсистый, замер на полушаге, как по команде «Замри!». Нога в синем спортивном трико повисла в полуметре от пола. Синие от татуировок руки остановились в воздухе. Голова была повернута ко мне, рот изумленно разинут, глаза вылезли из орбит. Ворсистый был смешон, как всегда, и я не удержался – рассмеялся. В тот же момент жуткая боль пронзила тело. Я непроизвольно застонал и рефлекторно выругался. Боль начиналась в голове, ей снова жутко не повезло.
Вдруг почему-то вспомнил, что в театре Карабаса-Барабаса ставили пьесу «33 подзатыльника». Карабас явно перестарался, разыгрывая свое любимое детище со мной в «Крестах». Если так будет продолжаться и дальше, главному герою скоро совсем выколотят мозги. У него же голова не деревянная, как у Буратино! И останется тогда незадачливый Карабас без главного героя. Или придется тогда идти за мозгами к Великому и Ужасному, по дороге из желтого кирпича. Хотя, это уже совсем другая сказка.
Ворсистый облегченно вздохнул и вышел из оцепенения:
– Уф-ф-ф… Ругаешься – значит хорошо! Дело пошло на поправку! Примета такая есть – как заматерился – значит, пронесло. В смысле полегчало!.. А ты кто таков? Обзовись. Меня откуда знаешь? Мы с тобой, вроде как, раньше не встречались. Лицо мне твое незнакомо. У меня память – знаешь какая? – будь здоров! – фотографическая! Если кого раз увидал – больше не забуду никогда. И всегда буду помнить, где, когда я тебя увидел и при каких обстоятельствах. Такая у меня память. А тебя я, корешок, не помню. Значит, никогда раньше не встречал, сто процентов! И мы снова возвращаемся к главному вопросу: откуда ты меня знаешь?
– Ох, Ворсистый, Ворсистый… – я вздохнул и прикрыл глаза.
Впервые я увидел Миху Ворсистого восемь лет назад. Когда лежал в тюремном лазарете в первый раз. Это несуразное существо от ногтей до бровей было исколото татуировками. Казалось, Миха попадает впросак при каждом своем движении. Все невольно смеялись над его трюками, но эта несуразность никого не вводила в заблуждение. Ворсистый смотрел за лазаретом как и раньше – за травматологией и хирургией. И, смех смехом, а главный здесь был он.
Потом, освободившись, Миха пасся при Артеме Стилете. А потом… потом – всплыло вдруг у меня в больной голове – Ворсистому перерезали горло в какой-то дурацкой «копейке». Неужто выходили?! Как Остапа Бендера после вероломного нападения Кисы Воробьянинова в финале «Двенадцати стульев». Я попытался отыскать на его шее шрам, но среди этих идиотских татуировок рассмотреть что-либо было на расстоянии невозможно, а когда он, наконец, наклонился, у меня уже слезились глаза от напряжения. Выходит, жив! И отыскал его где-то Карабас для своих нужд, или в самом деле загремел Миха по-новому. Так или иначе – но и он в команде моего неведомого противника, а на моей стороне здесь пока никого!