Возвращение в Прованс
Шрифт:
Люк выпустил Джейн из объятий и начал торопливо срывать с себя одежду. Джейн с нежной улыбкой сбросила с плеч шелковый халат и легла в постель, на пахнущие свежестью крахмальные простыни. Люк пожирал глазами ее тело, не знавшее родов, подтянутый живот, мягкие очертания лобка, аккуратную впадину пупка. Он жадно прильнул к Джейн, но заставил себя сдержаться, приподнялся на локтях и посмотрел на милое лицо.
– Ты просто красавица, так бы и глядел целый день!
– Ты и так глядишь, прекрати! – улыбнулась она.
Он снял
– Тот самый, с семенами лаванды? – спросила Джейн.
– Да, – кивнул он и уклончиво пояснил: – Я его по привычке ношу. – Люк повернулся на бок, подпер голову рукой и провел пальцем по груди Джейн. – На чем мы остановились? – заявил он, не желая больше разговаривать о прошлом.
– Джон был совсем другой, – хихикнула Джейн.
– Так я же француз! – напомнил Люк, нарочито утрируя французский акцент. – Мы лучшие в мире любовники.
– Правда?
– Конечно! Сейчас докажу, – заявил он и нырнул под простыню.
Позже Джейн доказала Люку, что не только француженки умеют наслаждаться мужским телом. Люк поддался порыву страсти, не испытывая угрызений совести: ни ласковые прикосновения, ни запах, ни голос Джейн ничуть не напоминали о Лизетте. Люк закрыл глаза, ощущая нежные касания шелковистых каштановых прядей, разметавшихся по подушке, и покорно погрузился в бурный океан экстаза, охваченный трепетным, бесконечным чувством безмерного удовлетворения.
Наконец Джейн бессильно обмякла и уткнулась ему в шею. Люк обнял ее тонкую талию и задремал. Они долго лежали неподвижно, будто слившись друг с другом. Он осторожно шевельнулся, Джейн тихо вздохнула, и Люк повернулся, чувствуя, как обнаженную спину обдало холодком.
– Ты еще не уходишь? – сонно спросила Джейн и потянулась за одеялом.
Он ласково отвел с ее заспанного лица прядь каштановых волос.
– А ты меня не прогоняешь? – пошутил он.
Она коснулась его щеки и нежно поцеловала веки.
– Тебе грустно?
– Как ни странно, нет. Впервые за последний год я чувствую себя полным сил и энергии.
– И нисколечко ни виноватым? – уточнила она.
– Ну, может, самую малость. А ты?
– Никакой вины я за собой не чувствую, хотя, казалось, должна бы. Такая вот я распутница, – усмехнулась Джейн.
Он улыбнулся в ответ и спросил:
– Можно я приму душ?
– Конечно.
Люк встал и, мягко ступая по толстому ковру, без стеснения направился к ванной и включил горячую воду. Чуть поеживаясь от прохладного воздуха, он взглянул на часы. Пора было вернуться к привычной жизни, позвонить в гостиницу, узнать, как там Дженни… Вдобавок, надо разобраться, что делать с фон Шлейгелем.
– О чем ты задумался? – спросила Дженни, переступив порог ванной комнаты, облицованной мрамором.
– Не хочешь ли ко мне присоединиться? –
– Нет, спасибо, я слишком хорошо представляю себе, чем это закончится, – улыбнулась Джейн.
Люк закрыл стеклянную дверцу и встал под хлесткие струи горячей воды, смывая с себя запах Джейн, которая стояла у раковины и оценивающе разглядывала его сквозь клубы пара.
– Ты в прекрасной форме, – заметила она.
– Для моего возраста? – шутливо уточнил он, выйдя из-под душа и взяв полотенце.
– Для любого возраста, – укоризненно ответила Джейн. – Похоже, работа в поле с успехом заменяет физические упражнения.
– Наверное… – Люк пожал плечами. – Знаешь, я об этом никогда прежде не задумывался, но с тобой чувствую себя молодым. – Он поцеловал ее мокрыми губами. – Спасибо.
– Не за что, – с усмешкой ответила она и взъерошила ему волосы на висках. – А седина тебе очень идет. Борода тоже седеет?
– Местами, – признался он.
– Очень стильно.
– По-моему, тебя просто привлекают мужчины в возрасте, – заявил Люк, яростно растирая спину полотенцем. Он перехватил взгляд Джейн, отбросил полотенце и, заключив ее в объятия, покрыл жадными поцелуями. – Ты к нам невероятно снисходительна.
– По-моему, ни о какой снисходительности сегодня речи не было, – ответила она, пристально глядя на него.
– Нет, я не об этом. Ты одарила меня дружбой и любовью как раз в тот момент, когда мне это было нужнее всего.
– Я то же самое подумала о тебе, – призналась Джейн, понимающе посмотрев на Люка.
– Вот и прекрасно. Значит, за ужином сегодня никто из нас не испытает ни малейшей неловкости.
– Нет-нет, я вовсе не собираюсь ждать до ужина. Неизвестно, когда еще нам удастся остаться наедине. Пожалуйста, проведи со мной весь день… и ночь, – попросила Джейн.
– Договорились, – ответил Люк. – Чем предлагаешь заняться?
– Чем угодно. Мне хочется быть с тобой рядом. Ох, прости, я не слишком цепляюсь?
– Нисколько, – улыбнулся он. – С одним условием: по магазинам я ходить отказываюсь.
Они под руку прошлись по Тюильри, потом заглянули в кафе, отогреться. Люк наслаждался мирной жизнью Парижа, романтической прогулкой, поцелуями и жизнерадостным воодушевлением. В суровые годы войны Люку с Лизеттой было не до романтики, хотя позже, в Лондоне, им удалось испытать это ощущение, пусть и на краткое мгновение. Проходя мимо Лувра, Люк вспомнил, что в последний раз они с женой предавались безудержной страсти посреди поля белой лаванды, залитого лунным светом – там, где похоронили Лизетту и Гарри. Люка окутала пелена грусти, опустилась на плечи холодным покрывалом, лишая его призрачного счастья и женского тепла.