Возвращение в Террамагус
Шрифт:
— Я ни в коей мере не хочу умалять роль Всемогущего Случая, — сказала Улита, — но всё же, уважаемый Евтихиан, мне хотелось бы кое-что уточнить. Дело в том, что кувшины с Живой и Мёртвой водами находились в экипаже Корнилия, с которым мы, до нападения на нас Эрмогена и Фулвианы, совершали обзорную прогулку над Долиной Статуй.
— Ваше уточнение очень кстати, — заметил Евтихиан. — Значит, был ещё и кувшин с Мёртвой водой?
— Да, был.
— Тогда это объясняет, почему нам сегодня удалось найти Артёмия. Всё дело в Мёртвой воде, которая опять-таки благодаря Случаю, разлилась
— А теперь его можно будет оживить? — спросил Амикус.
— Конечно, облив так же, как и меня, Живой водой.
— А Корнилия? — поинтересовался Данила.
— Да, кстати, а где он? — спохватилась Улита.
— Я видел, что его экипаж приземлился на лужайке, с правой стороны от Долины Статуй, — сказал Амикус.
— А что, Ермоген и Фульвиана и его тоже превратили в камень? — удивился Евтихиан.
— С этого-то и начались все наши сегодняшние неприятности, — вздохнула Улита.
— А что они, собственно, от вас хотели? — пожилой волшебник окинул Улиту, Данилу и Амикуса вопросительным взглядом. — Я, честно говоря, так и не понял суть вашего конфликта. Агапиты, кажется, обвинили вас в том, что вы ночью проникли во Дворец Волшебного Совета, а вы заявили им, что подозреваете их в краже диадемы Минадоры, так?
— Ну, в общем, так, — Улита на секунду задумалась, а затем добавила: — Хотя, на самом деле, всё намного сложнее.
— Вот как?!
Улита быстро взглянула на Данилу и Амикуса и, получив их молчаливое согласие, стала рассказывать.
— Всё дело в том, уважаемый Евтихиан, — начала она, — что всё случившееся на той злополучной вечеринке было затеяно Агапитами для того, чтобы завладеть маминой диадемой. Кстати, факт её отсутствия в сокровищнице Дворца мы и проверяли прошлой ночью. А кое-кто — он просил не вовлекать его в это дело — подтвердил наши догадки о том, что похищение произошло около тринадцати лет назад.
— А зачем Агапитам понадобилась диадема Минадоры? — спросил Евтихиан. Было видно, что рассказ девочки его очень заинтересовал.
— А это уже другая часть их хитроумного плана. Она должна была служить им своеобразным ключом. С её помощью они надеялись добраться до очень важной информации, хранящейся в Шаре Магических Знаний. Вам, я думаю, известно про эту нашу семейную реликвию?
— Да.
— Так вот, Шар тоже был похищен. Его из нашего замка выкрала Агафия, воспользовавшись ходами горных человечков.
— А причём здесь Агафия? — недоумённо произнёс Евтихиан.
— Как нам удалось выяснить, именно она приходится матерью Эрмогену.
— Мне кажется, что здесь вы ошибаетесь.
— Мы с Данилой лично слышали, что она говорила о нём как о сыне, — сказал Амикус. — И именно она сейчас его спасла.
— Она его спасла? Ничего не понимаю! Я лично видел, как Эрмогена съела ворона!
— Так эта ворона и была Агафия, — попыталась переубедить Евтихиана Улита. — Данила с Амикусом опознали её по серебряному перстню с изумрудами, который был у неё на правой лапе.
— Признаюсь честно, я никакого перстня
— А вы никогда не обращали внимания на глаза Эрмогена? — Улита решила ещё раз попробовать переубедить Евтихиана. — Вам не показалось, что в них есть что-то лешачье? Ну, например, вы не замечали, что они у него иногда светятся?
Пожилой волшебник ненадолго задумался.
— Нет, я ничего такого в его глазах не замечал, — уверенно заявил он.
— Да, кстати, а сын Эрмогена — самый настоящий лешёнок! — сказал Амикус.
— Долго же я отсутствовал, — посетовал Евтихиан. — У Эрмогена, оказывается, уже есть сын!
— И дочь Альбира, — уточнил Данила.
— Что же это за информация такая была в этом Шаре, из-за которой Агапиты совершили все эти преступления?
— А помните давнюю историю про способ увеличения волшебной силы, во время работы над которым погиб маг Епифан? — спросила Улита.
— Помню.
— А мой прапрапрадед Кассиан оказался удачливее своего друга и смог этот метод создать. Всю информацию о своём открытии он поместил в Шар Магических Знаний, а домашним строго — настрого запретил кому-либо об этом рассказывать. Мой прапрапрадед опасался, что, оказавшись в чьих-либо не надёжных руках, эта волшебная методика изменит всё мироустройство Террамагуса.
— Вот, теперь кое-что начинает проясняться, — сказал Евтихиан. — Получается, что, завладев открытием предка Улиты, коварные Агапиты собирались с его помощью захватить власть в Террамагусе. Только ради такой «высокой», с их точки зрения, цели они могли, занимая столь ответственные должности, пойти на совершение такого количества преступлений.
— Хотели, так сказать, основать правящую династию леших, — съехидничал Амикус.
— Ну, не знаю, — Евтихиан сделал небольшую паузу, — несмотря на все ваши доводы, я всё-таки не могу поверить, что Эрмоген — леший. Ладно, друзья мои, я думаю, что нам уже пора приводить в чувство Артёмия и вашего приятеля Корнилия. Хватит уж им быть каменными истуканами.
— А что мы будем делать с Фулвианой? — поинтересовалась Улита.
— Я думаю, что её участь должен решить суд, на котором мы с Артёмием сможем рассказать про неё много всего интересного. И теперь я очень сожалею лишь о том, что в день трагедии не прислушался к словам убитой горем Минадоры, которая всё твердила: «Это был не Артёмий!». Тогда мы все посчитали, что от переживаний она была немного не в себе. Эх ладно, — Евтихиан тяжело вздохнул, — не будем терять время на воспоминания, а поступим сейчас следующим образом: я полечу в Горную Долину за следователем и Чёрными Стражниками, Данила и Амикус отправятся в Долину Двух Озёр за Живой водой, а Улита останется здесь и до нашего возвращения будет караулить Артёмия, Корнилия и Фулвиану.