Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир
Шрифт:
Знакомые Возняка, узнавшие о фестивале, испытывали самые разные чувства — от жалости до тревоги. Джобс, любивший повторять, что легче заработать, чем потратить доллар, задумывался о создании благотворительного фонда и не скрывал своего презрения к затее друга. Джерри Возняк, посмотревший несколько телевизионных интервью сына, сказал, что человек на экране похож на "маньяка". Марк Возняк был полон скепсиса: "Моего брата влечет к людям, которые перед ним лебезят. Они просто его используют. Его все время обманывают. Всю жизнь. Большинство людей, с которыми он связывается, в конце концов его подводят". Друг Возняка Крис Эспиноза вспоминал: "В детстве и в студенческие годы он был наивен и ничего не знал о мире. Повзрослев и став миллионером, он ничуть не изменился".
Несколько месяцев желтые бульдозеры
В полосатые палатки, заставленные армейскими койками, поселили охранников и строительных рабочих. К открытию фестиваля тысячи машин и автобусов сворачивали с шоссе на специально построенные съезды. Здесь можно было увидеть все средства передвижения, когда-либо появлявшиеся на Королевской дороге. Кроме автомобилей — в основном марки "хонда" и "датсан" (признанной официальной машиной Национального фестиваля) — тут были мотоциклы с колясками и без, двухколесные и трехколесные внедорожники, мототележки для гольфа, грузовики с платформами, машины скорой помощи, мини-вэны, дома на колесах, бульдозеры, экскаваторы, тракторы, погрузчики, полуприцепы и поливальные машины.
С самого начала Возняк хотел сделать так, чтобы никто не ждал еды больше пяти минут. Поэтому территория была превращена в торговый центр на открытом воздухе. Ящики с пивом были переложены коричневыми пакетами со льдом и пустыми канистрами. Здесь продавали домашнее и импортное пиво. Торговые палатки предлагали всевозможные угощения: M&M’s, батончики мюсли, "походную смесь", жевательную резинку, разнообразные копчености. Здесь можно было купить дыни, ананасы, клубнику, орехи, печенье, ньюйоркскую пиццу, сосиски в тесте, буррито, тако, содовую, лимонад, кока-колу и пепси-колу. "Рай, — заметил Джимми Баффетт, один из приглашенных артистов, — это чизбургер".
В торговом центре на открытом воздухе был даже аптечный отдел. Тысячи зрителей могли купить зубную пасту, мыло, солнечные очки, средства защиты от насекомых и крем от загара, продававшиеся прямо с машин. Именно этот крем навевал дух предыдущего десятилетия. Призывая собравшихся к щедрости, продюсер вспомнил фразу из шестидесятых: "Если у тебя есть солнцезащитный крем, поделись им с братом или сестрой".
На фестивале присутствовало некое подобие закона и порядка. На воротах висели объявления: "Запрещено проносить наркотики, бутылки, банки, оружие и домашних животных. Запрещены палатки, спальные мешки и шезлонги. При входе проводится личный досмотр". Десятки сотрудников ведомства шерифа из графства Сан-Бернардино на вертолетах и патрульных машинах внимательно следили за происходящим. Полицейский с Южно-Тихоокеанской железной дороги объяснял, что он "здесь для того, чтобы охранять железную дорогу". Стратегически важные ворота в заборе из рабицы длиной несколько миль сторожили толпы спешно нанятых охранников в синих рубашках и "комитет бдительности" из соседнего городка, где существовало собственное представление о правосудии. Внимание к безопасности обернулось определенными неудобствами в виде невероятного количества ярко раскрашенных и непонятным образом закодированных и ламинированных бейджей. Пропуска, которые Возняк распечатал на компьютере для друзей, охраной не признавались.
Рок-группы и прессу ждал более роскошный прием, чем многочисленных зрителей. Музыканты — когда все контракты были подписаны, групп оказалось больше двадцати — требовали особых условий и астрономических гонораров. Все думали, что карман Возняка практически бездонен. Многие из приглашенных ссылались на занятость и ухмылялись, когда им заявляли, что фестиваль продлится десять дней. Позади сцены, за красивым сетчатым забором, для музыкантов установили трейлеры с кондиционерами. К дверям прикрутили деревянные таблички с именами, написанными готическим шрифтом, а потребности артистов удовлетворяла целая армия посыльных со штаб-квартирой в трейлере — музыканты как будто
Продавалось даже небо. Импровизированная вышка управления воздушным движением следила, чтобы разномастная коллекция воздушных объектов двигалась строго против часовой стрелки. Медлительные дельталеты напоминали маломощные скутеры с крыльями. Потом в небе появились несколько парашютистов. В день открытия ровно в полдень над сценой пронеслись пять истребителей Mosquito, оставляя за собой пять разноцветных полос. Маленькие самолетики с чихающими моторами тянули за собой рекламу автомобильных страховок, футболок и дешевых билетов в Гонолулу. С земли шериф предупреждал своих подчиненных, находившихся в вертолете: "Тут много низколетящих объектов. Будьте внимательны". Ночью дирижабль с рекламой фирмы Goodyear подмигивал разноцветными огоньками: "Отличная вечеринка. Спасибо, Воз". Вертолеты круглосуточно доставляли рок-звезд и их группы от раскаленной асфальтовой площадки до отелей, расположенных к западу от городков Ранчо-Кукамонга и Кукамонга.
Технологическая ярмарка пала жертвой жары и пыли. Подобия "Домашнего компьютерного клуба" или выставки-ярмарки Западного побережья не получилось. Одни участники не приехали, другие обнаружили, что их техника не выдерживает местного климата. Многих посетителей, похоже, больше интересовали кондиционеры, охлаждавшие палатки, а не сами экспонаты. Здесь были представлены некоторые дешевые технические достижения, вроде телефонов или плееров, а женщины могли пользоваться электрическими розетками, чтобы включить щипцы для завивки волос.
Высшее достижение науки и техники было продемонстрировано в одну из ночей, когда трое мужчин установили спутниковую антенну. С помощью компьютера они вычислили азимут и угол наклона "тарелки", чтобы поймать сигнал спутника, летевшего на высоте двадцати пяти тысяч миль, и передавали результаты своих усилий на цветной телевизор. Они настраивали антенну, переходя с одного невидимого спутника на другой, пока не нашли то, что хотели: *censored*гpaфичecкий канал из Лос-Анджелеса. Телевизионный сигнал преодолевал более пятидесяти тысяч миль, чтобы трое мужчин в калифорнийской пустыне могли наблюдать, как обнаженная чернокожая женщина ласкает свою белую партнершу. В конце концов, это было то самое соединение общества и технологии, пример совместного труда, к которому призывали организаторы фестиваля.
Многие из двухсот тысяч человек (точного числа посетителей никто не знал), которые пили пиво, стояли под душем в открытых кабинках, брызгали друг на друга водой из пластиковых бутылок и мокли под струями водяных пушек, похоже, получили удовольствие от всего происходящего. Тот, кто умел выражать свои мысли, называл Национальный фестиваль потрясающей тусовкой. Это была одна большая, грандиозная вечеринка. Многие говорили, что пришли сюда весело провести время, оторваться. Национальный фестиваль называли классным, потрясающим, невероятным, фантастическим, грандиозным, удивительным.
Центром этого праздника была гигантская сцена, достойная самого Сесиля Де Милля{52}. Два экрана высотой с трехэтажный дом по бокам сцены напоминали створки триптиха. Но настоящим шедевром был третий экран, вроде тех, что используются во время бейсбольных матчей для демонстрации повторов; его подвесили высоко над сценой. В недрах сцены ассистенты и рабочие управляли лифтами и передвижными платформами, устанавливали крутые лестницы, таскали стойки для гитар, шкафы и стальные сундуки с личными вещами рок-музыкантов. Внизу черные ряды колонок посылали в окружающее пространство звук мощностью в четыреста тысяч ватт, который долетал до гор Сан-Бернардино и Сан-Габриел, а телевизионные камеры снимали репортажи для кабельных каналов. Лазерные лучи пронизывали ночное небо, рисуя замысловатые узоры на неподвижных черных облаках. Разнообразное оборудование выглядело как увеличенная версия видеомагнитофонов, широкоэкранных телевизоров, стереосистем и видеоигр, которыми Возняк заполнил свой дом. Рядом со сценой покачивался воздушный шар с логотипом Apple; среди всего этого гама он выглядел как наивная игрушка и, казалось, был всеми забыт.