Возвращение воина
Шрифт:
Пальмирас начал закипать от злости.
— Ты ничем не отличаешься от своего брата, — горячился он, — умение гладко говорить является сущим проклятием рода Антеро. Прошлой ночью ты проповедовала нам высокие материи, касающиеся ложного и истинного геройства. Толковала о том, как великие дела совершаются за счет объединения духовных усилий многих, а не отдельных, пусть даже одаренных природой лидеров.
И вот при первой же представившейся возможности ты без каких-либо колебаний собираешься отправиться на дело в одиночку, чтобы еще раз испытать судьбу. Именно так и поступил бы твой брат Амальрик, и будь я проклят, если я поддамся на твои сладкоголосые речи!
Я
— А кто утверждал, что собирается сделать в одиночку? — Я показала на стоящих рядом Квотерволса, Дерлину и Пипа. Затем продолжила: — Мне потребуются несколько отчаянных головорезов для обеспечения моей безопасности. — Вслед за этим я показала на Пальмираса и продолжала: — И еще мне потребуется мастерство самого хитрого в Ориссе заклинателя, который прикрывал бы мои тылы.
После моих слов все мгновенно заулыбались.
Не правда ли, странно, как быстро испарилась их настороженность и исчезло стремление возражать, когда они убедились, что их жизнь будет поставлена на кон в той опасной игре, которую подготовила нам судьба?
Таковы были герои, защищавшие Галану.
— Льсти не переставая, и я навеки твой, дорогая Антеро, — произнес Пальмирас, — твой брат частенько так поговаривал…
Заклинатели, которые по долгу службы владели вопросами, связанными с погодой, предсказали, что после захода солнца шторм немного утихнет. Более того, они пообещали, что смогут на короткое время стабилизировать ее — может быть, на несколько часов, пока колдуны Новари не почувствуют, что за этим стоит чужое заклинание, и тут же его не заблокируют.
Пальмирас добавил, что он гарантирует такое насыщение неба над Галаной заклинаниями, что скроет нас, пока мы будем подкрадываться к вражеским позициям.
— Вы должны подойти к передней линии обороны противника как раз в тот момент, когда я создам первое заклинание прорыва, — объяснил Пальмирас, — это позволит вам проскочить без сучка и задоринки. У вас не будет возможности дать мне знать, когда вы начнете возвращаться, поэтому будет лучше всего, если мы с вами сейчас назначим точное время. Тогда я смогу создать второе заклинание, которое поможет вам в целости и сохранности вернуться домой. — На короткое время Пальмирас задумался. Потом добавил: — Конечно, приходится гадать на кофейной гуще, даже в этот век профессионального колдовства. Но все-таки я надеюсь, что погода будет на нашей стороне, по крайней мере в течение трех часов. Думаю, что это я могу предсказать с достаточно высокой вероятностью. Считайте это нашим предложением. Каковы ваши предложения, моя дорогая Антеро? Сколько времени вам потребуется?
Я посмотрела на остальных участников предстоящей операции. Все пожимали плечами. Тогда я решила:
— Пусть будет три часа.
Было решено, что наиболее надежным способом отсчета времени должна стать система сигналов, передаваемых из крепости. Вспышки света должны были предшествовать моментам начала действия заклинаний прорыва, которые обещал создать Пальмирас. Первая вспышка откроет отсчет первого часа. Следующая будет через час. Когда мы заметим четвертую — наше время истечет. При этом мы пришли к общему мнению, что после четвертой вспышки мы должны будем немедленно отходить, независимо от того, достигнем цели или нет, и как можно быстрее возвращаться к передовой линии обороны. Второе заклинание прорыва, нашего прорыва домой, в Галану, Пальмирас обещал создать вскоре после четвертой вспышки, поэтому наша задержка или промедление могли обернуться катастрофой.
Пальмирас повторил несколько раз, что лучше всего, если
После того как мы во всех деталях обсудили и согласовали предстоящую операцию и подготовились к ней, я сумела выкроить несколько минут, чтобы навестить Эмили. Я обещала ей, что не уйду, не попрощавшись.
При встрече она очень обрадовалась и тут же сообщила, что у нее есть для меня замечательный сюрприз.
— Пообещай мне, тетя Рали, что ты обязательно пойдешь со мной, — возбужденно попросила Эмили, схватила меня за рукав, — скажи, что не откажешься, пожалуйста!
Я настроилась отдохнуть перед предстоящим делом, но Эмили так радостно улыбалась, что я не смогла не согласиться.
Племянница вывела меня из кельи. За нами молча двинулись неотступные тени — две пожилые стражницы, телохранители Эмили. Шрамы на их лицах свидетельствовали о том, что у обеих за плечами немало сражений. Их звали Торпол и Уини. Это были очень высокие, сильные, суровые женщины. Но их глаза начали излучать необыкновенную нежность, когда они смотрели на Эмили.
Дождь на короткое время прекратился, и она стремглав бросилась вперед, радостно шлепая по лужам, наслаждаясь неожиданной свободой. Эмили широко размахивала руками, напоминая большую птицу в своем голубом плаще с капюшоном.
— Она и есть то, за что мы сражаемся, капитан, — сказала Торпол.
— В прежние времена была Орисса, — добавила Уини, — я дала клятву защищать ее, будучи совсем юной. Затем Ориссу у нас предательски отобрали. Так что теперь осталась только Эмили.
— Она имеет в виду, что мы стоим за жизнь последнего Антеро, — вступила в разговор Торпол, — если Эмили погибнет, то Орисса уже не возродится. Так все говорят. И я в это верю.
Я не стала уточнять, что Эмили не была последней из рода Антеро. Если уж на то пошло — здесь была и я: Рали Антеро. Но я не думаю, чтобы кто-либо из обитателей Галаны смог ясно представить себе, кем я являлась на самом деле — привидением или живым человеком. Положа руку на сердце, я должна признать, что и сама этого не знала…
Не знаю и сейчас, когда пишу эти строки.
Эмили провела нас сквозь перелесок, который окружал храм Галаны. По тому, как расслабленно следовали за нами телохранительницы, я сделала вывод, что они не раз ходили с Эмили этим путем. Пахло листвой — тот самый запах, который называют «осенний чай». Когда мы с Эмили вошли в храм, Уини и Торпол остались снаружи у входа, чтобы нас никто не потревожил.
Как только я вступила на каменный пол храма, меня захлестнул поток воспоминаний.
Я прошла мимо знакомого ящичка для пожертвований, расположенного на подставке недалеко от входа, и направилась по священным камням прямо к алтарю, где возвышалась статуя богини Маранонии. Прямо над ней, в потолке, — как и в прежние времена, было расположено витражное окошко. Когда я была здесь в последний раз, сквозь него пробивались лучи яркого летнего солнца. Сейчас же свет был холодным и слабым, поэтому статуя богини казалась какой-то отчужденной.
Те же самые фрески с изображением в исторической последовательности победных сражений Стражи Маранонии украшали стены храма. Среди них я нашла и ту, которая была посвящена моей победе над Архонтом. Когда я последний раз рассматривала эту фреску, она была только-только нарисована. Сейчас же она потускнела, как и все остальные.
Эмили увлекла меня к небольшому бассейну, устроенному на мраморном возвышении вблизи алтаря.
— Прежде всего нам потребуется немного воды, — объяснила она, — особенной воды. Для определенной цели.