Возвращение волхва: Против тысячи втроем
Шрифт:
— Сколько времени уйдет на восстановление?
— Я не врач, простите. Скоро обход, придет доктор, все вам расскажет. Вы герой, а по телевизору сказали, что вы погибли. Говорят, это хорошая примета, долго жить будете.
— Да уж, герой. — Засекин поморщился. — Погодите, вы сказали, что мне пуля попала в позвоночник?
— Да, так написано в истории болезни.
— Хорошо, понятно.
— Я чем-то могу сейчас помочь?
— Нет. Подожду обхода.
— Хорошо. — Медсестра снова улыбнулась. — Не стесняйтесь меня потревожить, я всегда на посту.
Она скрылась в коридоре, аккуратно закрыв за собой раздвижную дверь, а Засекин задумался.
— Какая в жопу, пуля? — пробормотал
Впрочем, возможна была подтасовка фактов, чтобы не разглашать секретные данные. Медсестра озвучила, что написано в истории болезни. Но как на самом деле? Еще важно что скажет врач.
— Бред какой-то, — пробормотал Засекин.
Он отлично помнил, как по магу, из руки которого потянулись цветные светящиеся нити, открыл огонь первый отряд спецназа, как начали взрываться машины под действием магии, как второй отряд, с Засекиным во главе, выдвинулся вперед. Потом чернота. Откуда могла взяться пуля? Неоткуда ей взяться. Это бред.
Минут через сорок с обходом пожаловал врач, но ситуацию он не прояснил, вместо этого тоже начал утверждать, что позвоночник был поврежден пулей.
— Хорошо! — Засекин едва сдерживался. — Если вы извлекли пулю, из какого оружия был произведен выстрел?
— Из гражданского плунжерного пистолета, — ответил врач.
— Что? — Засекин выпучился на него. — Из плунжерного пистолета? У вас есть распечатка томограммы?
— Конечно. Она вложена в историю болезни, вот, пожалуйста.
Врач передал распечатку Засекину, и тот с удивлением увидел изображение пули, какие использовались в безгильзовом оружии с плунжерной подачей. Деформированный кусок металла застрял в мягких тканях, после того, как пробил позвонок в районе крестцового отдела.
Это было немыслимо, невозможно. Какому идиоту могло прийти в голову выйти с гражданским оружием против отряда спецназа? Ну, ладно, допустим, сумасшедших хватает. Но как он мог победить?
Ситуация настолько противоречила опыту Засекина, что он успокоился. Налицо была подтасовка. Ему пока попросту не говорят правду. Ладно, это поправимо. Засекин и на госпитальной койке оставался полковником Полицейского Приказа, у него было полное право и все полномочия получить результаты расследования, которое наверняка уже закончено, все же три недели прошло. Надо просто взять все результаты экспертиз и осмотров.
— Мне надо позвонить, — спокойным голосом сообщил Засекин.
— Нет проблем. — Врач взял у него из руки распечатку и сунул обратно в историю болезни. — Более того, вы тут уже три недели, операционные швы зарубцевались, и мы можем отправить вас в ваше имение.
— Хорошо. Какие прогнозы?
— Нельзя сказать, что они прямо радужные, — признался врач. — Фрагмент спинного мозга полностью уничтожен. В теории мы можем амбулаторно ввести нанитов, которые попытаются протянуть искусственные нервы и восстановить проводимость тканей. Но эта технология хорошо себя показала при частичном повреждении нейронных связей. У вас же полный разрыв, уничтожение значительного фрагмента, поэтому гарантий нет. Если этот план ничего не даст, придется разрабатывать нейропротез для нижних конечностей. На его постройку и индивидуальную подгонку уйдет месяц.
— И как мне этот месяц жить, если наниты несправятся?
— По старинке. В инвалидном кресле.
— Зашибись. Ладно. Раз ничего не можете сделать по медицинской части, принесите хотя бы телефон.
— Так вы согласны на выписку и перевод на амбулаторное лечение?
— Всецело. Раз тут мне не помогают, буду искать другие пути.
Врач молча поклонился и покинул палату. Через пару минут медсестра принесла телефон, и Засекин позвонил своему адъютанту. Удивительно, но
— Так, стоп! — Засекин остановил адъютанта. — Сережа что ты мне лепишь на уши? Какая стрельба?
— Не понимаю вас, Даниил Андреевич. Я рассказываю о результатах нашего расследования, о данных криминалистической экспертизы.
Засекин задумался, и решил подробнее выяснить официальную версию событий.
— Ладно, продолжай. — произнес он в трубку. — Голова еще плохо варит.
— Да, простите.
Адъютант продолжил доклад, и чем больше он углублялся, тем сильнее уходил в сторону от представлений Засекина о случившемся. Поначалу вообще было не понятно, как на такой поворот реагировать — Засекин мог об заклад биться, что своими глазами видел мага, создающего из воздуха плетение заклинаний, потом полетели огненные шары, робокары вдоль улицы начали взрываться, возник пожар. Адъютант же лепит о какой-то стрельбе, словно на месте происшествия орудовал сумасшедший террорист из Азиатского Союза, а не древний маг, вернувшийся из другого мира. Но по мере рассказа Засекин успокоился и понял — такая официальная версия событий, если в нее верят все, ему даже на руку. Он ведь изначально не хотел, чтобы о возвращении волхва узнали посторонние лица. Операция планировалась как упреждающий удар, чтобы не дать волхву возможность применить магию. Не зайди разговор о следах стрельбы, Засекину пришлось бы туго, он был бы вынужден выдумывать более или менее адекватные версии произошедшего, притягивать к ним факты за уши и натягивать не очень упитанную сову на глобус приличных размеров. Сове, конечно, не привыкать, но перья бы летели во все стороны, и потом бы пришлось проводить генеральную уборку на всех планах и абсолютах.
— То есть, робокары взрывались от того, что кто-то прострелил им аккумуляторные отсеки и вызвал короткое замыкание электродных кассет? — уточнил Засекин.
— Совершенно верно.
— Сколько было стрелков?
— Один.
— Что? — Если бы не парализованные ноги, Засекин вскочил бы с кровати. — Как это один?
— Мы тоже были в шоке, Даниил Андреевич, но факты налицо. Все без исключения пули были выпущены с одной точки и из одного ствола. И те, которыми повредили аккумуляторы робокаров, и те, которыми была расстреляна группа спецназа с вами во главе.
— Нет, нет, тут точно ошибка! — воскликнул Засекин. — Только что врач мне показал распечатку с томографа, мне в спину попала пуля из гражданского плунжерного пистолета. Значит, стрелков было минимум двое, один со штурмовой винтовкой, другой с плунжером.
— Нет никакой ошибки, — уверил его адъютант. — Все без исключения выстрелы были сделаны из одной точки, и, действительно, из плунжерного пистолета.
— Так, стоп, Сережа. Ты сам понимаешь, что молотишь? Ты хочешь меня убедить, что какой-то одиночка, вооруженный плевательницей из оружейного бутика, остановил группу имперского спецназа, работающую при поддержке двух ударных вертолетов и двух бронированных автобусов, ни разу не сменил диспозицию и все выстрелы произвел с одной точки? Это, что, какое-то дурное кино из Америки?
— Мы сами были в шоке, правда. Но все улики говорят именно об этом. Может, это хорошо подготовленный террорист?
— Я и говорю, дурное американское кино. Ладно. С уликами не поспоришь. Кроме версии о безумном Блэдшоте из Азиатского Союза есть какие-то более вменяемые?
— Пока нет.
— Хорошо. Я когда вернусь в особняк, это будет на днях, попрошу тебя нанести мне личный визит. Посмотрим улики, может, я сделаю другие выводы. У меня-то ноги отнялись, не мозги, как у всего Приказа. Так что есть шансы все это размотать. Все, свободен.