Возвращение Ворона
Шрифт:
Необычайная пружинистость шага, прыгучесть и гибкость показывали, что Федор Жаботинских в отличной физической форме.
Но как всегда бывает таких случаях — недооценка соперника приводит к плачевному результатам. После пары ложных замахов — Федор проверял реакцию, мой противник начал стремительную атаку и сразу выдал сложную комбинацию из трёх ударов и одного укола.
Жаботинский был уверен, что быстро прикончит меня этой серией. Расчет был на то, что я не успею отреагировать.
Но
Толпа громко взревела, приветствуя нас обоих и предвкушая дальнейшее. Фаворит поединка промахнулся.
Я не стал испытывать судьбу и проткнул ему сзади правое плечо коротким тычком. Оружие выпало из его руки. Я замахнулся, чтобы добить своего новоявленного наставника.
— Стоп! — закричал секундант моего противника, Кулита. По правилам мономахии, Жаботинскому представлялась возможность перевести оружие.
Я остановился и сделал шаг назад, дав возможность Жаботинскому взять клинок левой рукой.
Его правая безжизненно обвисла, после моей контратаки.
Воспользовавшись паузой, я показал Петру Ивановичу глазами в сторону четвёрки, с интересом наблюдавший за поединком.
Он посмотрел в ту сторону но, то ли, они являлись каждый раз в разном обличье, то ли он не видел их никогда в лицо сам лично, боярин Львов вопросительный взглянул на меня.
Он не понял моего предупреждения. Но на всякий случай внимательно пошарил глазами по толпе еще раз.
Это наше немое общение не ускользнуло от внимания Кулиты, он тоже обернулся и пошарил глазами в толпе.
"Ну что же, будем разбираться с проблемами по мере их возникновения": подумал я про себя, гоовясь продолжить схватку.
Жаботинский не удивил меня, как и полагается мастеру высокого класса.
Он владел левой рукой так же хорошо, как и правой. Соперник легко отбил этой самой левой три ложные атаки с моей стороны. Я хотел понять, где слабое место в его обороне.
Он вел себя так будто бы ничего не случилось, но я заметил, что он чуть подволакивает ногу, подрезанную моим первым ударом.
Его лицо больше не скрывало эмоций. Он злился. Я трижды отпарировал его прямые уколы.
Это были очень коварные, практически незаметные, но очень опасные удары в предплечья. Единожды он даже попал в пластину и это единственное попадание выдало эффектный сноп искр.
И тут моё сознание как бы перезагрузилось. Весь его флер и слава непобедимого бойца таяли.
Я понял, что сильнее его и смогу прямо сейчас расквитаться с ним.
Не нужно было вести себя столь высокомерно. Наступали мгновения, которые я люблю больше всего. Расплата. Внутри все зазвенело.
Я обрушил на него град ударов, каждый из которых
Мать Жаботинского закричала
— Остановите это, это невозможно! Он пользуется магией! — она меня обвиняла меня в нарушении правил дуэли. Миф о Жаботинском, как о лучшем фехтовальщике столицы рушился у всех на глазах. Что же ей оставалось делать?
На одежде моего противника во многих местах проступила кровь.
Я понял, что он раздосадован настолько, что готов сам применить магию.
Ему нельзя было этого позволять Поэтому я решил заканчивать шоу.
Я разбежался, и оттолкнувшись от ограды — каменного круга Лобного Места, как от сетки в октагоне, подпрыгнул и нанёс ему удар сверху в левое плечо.
Оружие уже выпало на этот раз из левой руки врага.
Я не останавливался, и активно двигаясь, подрезал его колено сзади. Жаботинский вскрикнул от боли. Я не испытывал сочувствия к нему и толкнул его ногой спину.
Я помнил, что он сделал с моей семьей.
Мне удалось заставить его упасть вперёд на колени. Он стоял в обрывках своих штанов.
И тут я заметил, что он шепчет боевые заклинания. В следующее мгновение в поединок вмешался мой секундант
— Не смейте! Даже не думайте, Жаботинский! — закричал он. Я увидел в руках Петра Ивановича голубой огненный шар, — Кулита, ваш боец пытается нарушить правила!
Жаботинский был ослаблен. Он не смог бы защититься.
Фёдор перестал шептать и сомкнул губы. Я встал перед его лицом и направила остриё моего клинка прямо в правый глаз поверженного врага.
Оно находилось в двух или трёх миллиметрах от его зрачка.
Публика волновалась. Люд не ожидал, что поединок закончится в мою пользу.
Я оглядел толпу, встретился, с налитыми кровью, глазами отца братьев Жаботинских. Я смотрел в зрачки главы семейства и четко выговаривал:
— Я пришёл забрать своё. Я не пришел тебя убивать. Я пришёл восстановить наше доброе имя. Имя Вороновых, которых вы, Жаботинские, опорочили. Я пришёл восстановить доброе имя тех, кого ты оговорил в глазах нашего Государя и Великого Князя, — на этих словах я поклонился в сторону Кремля, большинство зрителей повторило мой жест.
— По правилам поединка я требую вернуть мне все усадьбы и всё имущество которое обманным путём было получено у моего старшего брата и моей матушки. Я требую не только вернуть. Я требую чтобы ты признал обман и принес извинения моей матушке и членам моей семьи.
Горе побежденным. Жаботинские смирились. Толпа слушала, а я продолжал:
— Я требую возврата всё и незаконной приобретённой собственности другим семьям. Если здесь есть представители таких семей, то обратитесь к моему секунданту.