Шрифт:
Глава 1
Проснулся я от ощущения, что на мне скачут.
Не то чтобы это было удивительно. Своим эльфийкам я позволял многое. Но предварительно они меня всё-таки будили.
Открыв глаза под ритмичные вдавливания в матрас, первым делом я увидел оседлавшие меня широкие бедра с задранным почти до талии белым халатиком. Потом узкую талию и крупную грудь этим халатиком едва прикрытую, слегка отклонившейся назад и запрокинувшей голову наездницы, хрипло постанывающей и ничего не замечающей вокруг.
Сверху халат был расстегнут тоже почти до пупка и я
Странностей было две. Во первых это была не эльфийка. Более крепкое строение тела прямо на это указывало да и отсутствовал легкий зеленоватый оттенок кожи, присущий им. И во вторых белый цвет халата. У эльфиек он символизировал вроде как чистоту, но и в то же время незнание. То есть предложить эльфийке одеться в белое, было всё равно что назвать её дурой. Еще белого цвета были робы осужденных за различные преступление.
Внезапно неизвестная, отняв правую руку от постели, ладонью нырнула под халатик и крепко сжала собственную грудь, застонав ещё громче и сильнее принявшись вбивать меня в матрас.
Мне, кстати, тоже понравилось. Люблю когда пожестче. С эльфийками в этом плане была просто беда. Так то в обычной жизни они все жёсткие, властные, чуть что, всякие там казни, пытки. Но как доходит до постели, так только проникнешь нефритовым ключом в яшмовую скважину и всё, «ах», «ох» и растекаются словно амёбы повторяя на этом своём эльфийском: «ещё, ещё»… Все таки земные женщины покрепче будут. И тут меня осенило, точно, это же земная женщина!
С новым интересом взглянув на незнакомку, я принялся гадать откуда эльфийки мне такой шикарный подгон сделали?
Неужели на Землю снова сгоняли? И не поленились же.
«Точно наверно великая мать постаралась. — Я самодовольно улыбнулся, — знает чем меня порадовать».
Что говорить, завладев умами и сердцами корабельной команды, затем членом проложив себе путь к трону и подсадив эльфийскую великую мать на свой бамбук наслаждения, я развернулся так, как раньше и помыслить не мог. Шибко афишировать своё участие в политической жизни эльфийской планеты я, конечно, не мог. Население бы не поняло, с какого перепугу у них великую мать сменил великий бать, да ещё и не эльф. Нет, мне, конечно, предлагали, но триста миллионов эльфиек, это триста миллионов эльфиек, цифра неподъемная даже для меня. Столько перевербовать, во первых и жизни не хватит, во вторых шишка сотрётся. Так что от трона пришлось, трезво оценивая свои силы, благородно отказался, а вот серым кардиналом…
Тут моя наездница, отвлекая меня от мыслей о политике, схватила себя за грудь второй рукой и наши скачки резко превратились в дикое родео!
— Да, да, да… — на выдохе начала шептать пышногрудая незнакомка, начиная помимо вверх-вниз, делать ещё вперед-назад и вправо-влево.
От таких упражнений, начало потихоньку накрывать и меня, а затем, вторив ей, я тоже завыл в голос, — О, д-да!..
— Ай! — вскрикнула та, распахнув веки и полными ужаса глазищами посмотрев на меня, и рефлекторно так сдавила мышцами мою почти полуметровую палку стопроцентного мясного сервелата (куда там вялым сосискам из Семёрочки), что у меня самого глаза на лоб полезли.
Надо
Наконец отстрелявшись, весьма приятной наружности женщина, а на глаз я ей дал лет за тридцать — тридцать пять, перестав вздрагивать, неловко слезла с меня, как-то дергано поправив халат, и, закусив губу, в полном молчании присела на стул напротив кровати.
Ещё раз окинув оценивающим взглядом, я, подняв ладонь, остановил её, попытавшуюся что-то сказать и задал вопрос сам, требовательно и твердо, как всегда когда общался с подчиненными, — Где Сарарин?
Незнакомка непонимающе взглянула на меня и я, нахмурившись и начиная терять терпение, спросил снова, — Где те кто привели тебя ко мне?
— Ваше Сиятельство, — хрипло произнесла женщина, — меня никто не приводил, я ваш лечащий врач…
С каждым словом голос её становился всё тише, а взгляд всё ниже. Под моим недоверчиво-внимательным взглядом вскоре её лицо и вовсе как-то резко побледнело.
— Ну допустим, — произнес спустя пару мгновения я, — и от чего меня лечат?
— От последствий двойного проникающего ранения грудной клетки и проникающего ранения головы…
— И головы? — недоверчиво спросил я, коснувшись пальцами лба.
— Да, Ваше Сиятельство, — произнесла моя, вроде как, лечащий врач.
— Погоди, а как я выжил?
— Была задета только одна половина мозга, а мозговой ствол и таламус к счастью не затронуты как и крупные сосуды, поэтому мы смогли стабилизировать ваше состояние, хоть вы и не приходили в сознание.
— Понятно. — Оглядев окружающее пространство уже более осмысленно, я отметил просторную палату, с мебелью из крашенного дерева, белые стены и потолок, картину с лебедями а рядом окно с занавесками, за которым слегка покачивал ветвями раскидистый дуб и было голубое, с легкими белыми облачками небо. Я точно был не на родной планете Аллари… Спросил снова, начиная прозревать, — Я же на Земле, да?
— В первом Петербургском военно-полевом госпитале, Ваше Сиятельство.
— Ну зашибись, — выдохнул я, откидываясь обратно на подушку. Затем снова посмотрел вниз, на так и продолжающие проветриваться гениталии и натянув спущенные до колен трусы, уточнил, — а вот это была тоже лечебная процедура?
Сглотнув, врач, имя которой я так и не удосужился спросить, покачала головой и вновь побледнев и скомкав в кулаке край халата, произнесла, — Ваше Сиятельство, мне нет прощения, я воспользовалась вашим беспомощным состоянием, и… и… я…
— Погоди, — остановил я начавшую заикаться от волнения женщину, чувствуя необычайную легкость в теле, удобно сел на постели, подтолкнув подушку за спину, — прежде всего, давай определимся, чем просто секс отличается от изнасилования.
Услышав последнее слово, врач вся сжалась и я вновь заметил бисеринки пота выступившие на висках. Но не стал томить и сам же ответил, — В первом случае удовольствие получают оба, а во втором только кто-то один. Так вот, я удовольствие получил, а ты?
Вскинувшись, женщина снова удивленно посмотрела на меня.