Возвращение. Части 1-3
Шрифт:
Я привел себя в порядок, поел совсем немного колбасы с вчерашним винегретом, полагая, что родители Люси меня без угощения не оставят, и, предварительно позвонив, отправился в гости.
— Брат пришел! — радостно закричала Ольга, увидев меня в прихожей. — С Новым годом!
— С новым годом! — сказал я, протягивая ей небольшую куклу. — Сладости не дарю: от них портятся зубы.
— Мне можно! — заявила эта хитрюга. — Они у меня еще молочные!
— Что это еще за выдумки насчет братьев? — спросила Надежда.
— Ничего не выдумки! — рассердилась
— Вот так и раскрываются тайны! — усмехнулся Иван Алексеевич. — Нашли кому доверять.
— Как провели Новый год? — спросил я его. — Люся вас не разбудила?
— Нет, — сказала Надежда. — Только начали стелиться, а ее дождались бы в любом случае. Значит, целуемся?
— Надежда Игоревна! — торжественно сказал я. — Прошу у вас руки вашей дочери!
Она застыла статуей, и я поспешил добавить:
— С отсрочкой свадьбы до восемнадцати лет.
— Иди на кухню, жених! — сердито сказала Надежда, отойдя от ступора. — Чуть инфаркт не вызвал. Сейчас сделаю чай и подам вчерашний торт.
— А мне? — влезла Оля.
— И тебе, — вздохнула Надежда. — Куда же без тебя.
— Что будем делать? — спросила Люся после чаепития, когда мы удалились в ее комнату.
— Насчет поцелуев? — не понял я. — Так вроде твоя мама…
— Я спрашиваю, чем займемся, — уточнила она. — Поцелуи мои родители приняли к сведению. Если бы это был не ты, я бы так легко не отделалась. А ты для них уже свой, почти жених. Отец тебе верит, он матери так и сказал.
— Я подобрал следующую песню, — сказал я. — Нам нужно исполнить что-нибудь революционное. Был один фильм о гражданской войне, а в нем песня о погоне. Гитара здесь у вас, поэтому я попробую подобрать мелодию, а потом спою и сыграю. Думаю, много времени это не займет, с каждым разом подбор получается все легче. Только делать это будем в твоей комнате и не слишком громко. Песни не растут, как грибы, поэтому раньше, чем через месяц-два с ней никуда показываться не будем.
Я на удивление быстро и точно подобрал мелодию и спел песню. Ольга чувствовала себя виноватой и в комнату не заходила. Люсе песня понравилась.
— Я выучу текст, а потом выберем время, когда мама уйдет в магазин или к соседям, и проведем несколько репетиций. Мелодию я хорошо запомнила и потихоньку подберу. Мало ли как обернется, может быть, ее придется исполнить раньше. Ты вполне можешь сказать, что просто не успел закончить эту песню к тем выступлениям.
— Молодежь! — сказала Надежда через дверь. — Не надоело сидеть дома? Пошли бы прогулялись, погода на улице сказочная!
— Мы тогда сходим к нам, — сказал я. — Туда и обратно — это уже полчаса, да там немного посидим.
У нас дома никого не было.
— Наверное, ушли к Платоновым, — предположил я. — И Таня куда-то умотала.
— Значит, нам никто не будет мешать! — сказала Люся. — Отнеси меня в свою комнату!
Без зимней одежды она была еще легче, но носить ее в тонком платье, прижимая к себе…
— Извини,
— Но хоть изредка мы будем целоваться?
— Обязательно. А сейчас подожди здесь, я переоденусь для занятий, а потом тебя позову.
Я показал ей шесть, с моей точки зрения, самых полезных асан, объяснил, как их выполнять, и на чем концентрировать внимание. Дополнительно на листе бумаги нарисовал все позы и предупредил, чтобы ни в коем случае не спешила. Потом я опять переоделся и проводил подругу домой.
— Завтра встретимся, — сказал я ей на прощание. — А я сейчас, наверное, займусь и книгой и остальным. Мне отдых вредит: все мои мысли только о тебе. Так я за год сгорю, как свеча, и тебе останутся лишь горькие воспоминания.
В следующие три дня ничего заслуживающего внимания не произошло. Мы ненадолго встречались, а все остальное время я посвящал работе. А на четвертый день нас показали по телевидению. Мы бы пропустили эту передачу, если бы нас не предупредили. Сначала позвонила Надя Платонова и сказала маме, что меня показывают по телевизору. Пока включили телевизор, и он прогрелся, половина нашего разговора с Самохиным прошла. Все это время я пытался дозвониться до Люси, но тщетно: их телефон был занят. Я положил трубку на рычаг аппарата, и он тут же зазвонил. Оказывается, Люся сама пыталась до нас дозвониться, чтобы сообщить о передаче. Ее отец смотрел телевизор и сразу же позвал всех.
— Здорово исполнили! — сказала Таня. — Не хуже певцов. Когда вы поете вдвоем, твой голос звучит нормально.
— Ну спасибо, — немного обиделся я. — Я и так знаю, что вдвоем у нас получается лучше, чем у меня одного, но я и сам неплохо пою.
Эту передачу у нас видели немногие, а вот вторую, которую через два дня показали по центральному телевидению, посмотрели почти все. И опять показали только сам номер, сказав о нас лишь пару слов.
— Ничего, — сказал я Люсе. — Мы их добьем! Валентин тоже хорош! Что он мне говорил? Я думал, они меня по разным встречам затаскают, а на деле после статьи гробовая тишина! Ты музыку подобрала?
— Еще позавчера. И уже пробовала петь. Надо будет завтра попробовать спеть вместе.
Зря я ругал Валентина. На следующий день он прикатил с утра к моему дому на служебной "Волге".
— Мне нужен ваш сын, — сказал он матери. — Извините, Галина Федоровна, но предупредить заранее не получилось. Нас самих поставили перед фактом. Во дворце пионеров и школьников состоится смотр самодеятельных коллективов. Он, собственно, уже идет третий день, и выступление Геннадия в программе нет. Это Тикоцкий настоял. Ты можешь вызвать сюда свою подругу?