Возвращение. Сборник рассказов
Шрифт:
Он без труда нашел их домик и расположился неподалеку за густыми листьями кустарника. Отсюда хорошо просматривалось их место обитания, он даже был свидетелем инцидента с драконом. Нужно хорошенько изучить Иллиюма и его ученика, прежде чем приступить к осуществлению плана. Темный плащ хорошо маскировал его среди веток, и можно было безбоязненно наблюдать за их жизнью.
Наломав мягких веток, он соорудил из них ложе прямо на земле, устроился на нем, оперся спиной о ствол молодого деревца, укрылся плащом и сомкнул веки. Разбудил
Прошло достаточно времени. Жрец все так же наблюдал, подкрепившись козьим сыром и нектаром. Затем дверь отворилась, показался Иллиюм, облаченный в широкую хламиду, и вслед за ним мальчик с походной сумкой на боку.
Иллиюм шагал широким шагом, опираясь на посох, Арринтур держался сзади. После ночного происшествия он старался лишний раз не мозолить глаз старику. Они направились вглубь леса.
Все в природе проснулось. Пташки носились, как оголтелые, бабочки порхали бесшумно от цветка к цветку, жужжали пчелы, унося нектар, где-то высоко с деревьев раздавался стрекот стукача. Лесная многоликая и шумная жизнь бурлила со всей энергией, которая была отпущена Всетворящим.
Старик указал посохом на куст ярко-желтых цветов с темной сердцевиной.
– Что ты видишь? – обернулся он к Арринтуру.
– Это черноглазка.
– И это все, что ты можешь сказать?
– Ну, это многолетний цветок… Цветет сорок дней… новые цветки рождаются после опыления…
– Ты не по писанному отвечай. Что ты ощущаешь, когда видишь этот цветок? Разве он не красив?
– Ну, красив…
– И что ты чувствуешь, глядя на него?
Арринтур наморщил лоб.
– Цветок как цветок, желтый, как солнышко… настой помогает от простуды…
– Ты не из головы отвечай, а в сердце свое загляни, есть там что-нибудь?
Арринтур напрягся в мучительном усилии понять смысл вопроса старика.
– Радует тебя черноглазка? – подсказал старик.
– А от чего мне радоваться? – захлопал глазами Арринтур.
Иллиюм вздохнул.
– Что ж, не проснулось твое сердечко еще, значит. Если бы ты мог видеть сердцем, видел бы красоту во многих вещах, и пил бы ты эту красоту без конца.
Арринтур заморгал, вовсе теряясь от непонятных слов наставника.
– Пить красоту? Это как? Как нектар что ли?
– Не через
Поглядев на тоскливый вид ученика, Иллиюм велел отправляться дальше. Они пошли через густую чащу, продираясь сквозь ветки, норовившие стянуть с головы Иллиюма колпак. Старик шагал уверенно по каким-то одному ему известным приметам, и вскоре они оказались у молодого крепкого деревца, устремившегося своей густой зеленой кроной ввысь.
– Вот она, афцелия, – любовно похлопал старик по стволу дерева. – Не бойся, милая, я только веточку у тебя позаимствую для своего посоха.
– Ну-ка, Арринтур, полезай на дерево и срежь мне подходящий сук. Вот для чего пригодились-то твои молодые ножки. Куда мне, старику, угнаться за ними.
Арринтур, скинув с себя сумку и зажав в зубах пильный нож, проворно вскарабкался на дерево по гладкому стволу, цепко обхватывая его своими конечностями. Взобравшись повыше, он запилил по дереву, и вскоре к ногам старика упал добротный прямой сук..
– Ишь, сорванец, какой хороший нашел, – одобрительно покачал он головой.
Он достал из сумки с инструментами поделочный нож, удобно устроился на ближайшем пеньке и собрался очищать сук от коры и веток. Но прежде посмотрел наверх:
– Слышь, сорванец, осторожней слезай, не вздумай с верхушки прыгать!
– Хорошо, наставник, – послушно откликнулся сорванец и прилежно слез с дерева без своих обычных выкрутасов.
– Подойди сюда, сядь, – велел Иллиюм, не отрываясь от своего занятия.
Арринтур с нехорошим предчувствием приблизился к нему и уселся прямо на травянистый бугорок.
– Что ты собирался делать с драконовым яйцом?
Арринтур понурив голову, стал рвать листья на траве под собой.
– Хотел вывести дракона и приручить, а потом летать на нем… – ответил он нехотя.
Иллиюм неожиданно разразился каркающим смехом. Прекратив водить ножом по дереву, он так сотрясался от смеха, что слезы выступили на глазах.
– Эх-хе-хе! Такое только тебе и могло прийти в голову! Приручить дракона, чтобы летать!
Он прекратил смеяться и сказал строго:
– Да будет тебе известно, что драконье потомство выводится чрезвычайно редко, и ты рисковал не только своей глупой головой, но и моей старой. Драконы готовы сражаться до последней капли крови за свое потомство, и если бы что-нибудь случилось с яйцом, мы бы с тобой сейчас здесь не сидели.
От одной только мысли, какой опасности они подвергались, Арринтур покрылся холодным потом и почувствовал озноб.