Возвращение
Шрифт:
— Ну все, все... — он нежно гладил ее по волосам и по вздрагивающей спине. — Ну я все сделаю, все что хочешь, только успокойся! Ну не плачь! Илли, у меня рубашка промокнет насквозь такими темпами! А другой нет. Ну что мне сделать, чтобы ты перестала?!
Видя, что слова помогают не особо, Кириан начал действовать, вернее попытался. Поднять себя на руки Иллис категорически не дала.
— Ну куда?! — всхлипнула она, выворачиваясь из его объятий. — Сам едва на ногах стоишь! Иди... ложись сейчас же...
—
То ли он действительно спешил, то ли теснота была виновата, а может, нарушилась после всего координация, но зеленая ширма опрокинулась 8 самый неожиданный момент, открывая «спящей» публике неподражаемую картину.
Вздрогнув от грохота, Иллис на пару секунд застыла, глядя на рухнувшую ширму, застывшего в процессе разоблачения Кира, подскочивших от неожиданности мальчишек...
И вдруг прыснула, зажав рот ладошкой. А потом не выдержала и зашлась заразительным, хотя и немного нервным смехом.
И не она одна. Вряд ли кто-то из всей академии мог похвастаться, что видел надменного Князя с таким ошарашенным лицом.
Впрочем, оправился тот быстро.
— Ну и денек... — ворчливо вздохнул Кейрош, рывком натягивая рубашку на место.
— Майс, ты не можешь придумать мне автоматическую снималку и надевалку этого балахона?
Но тут же, глядя на хохочущую Иллис, не удержался от улыбки.
— Тебе-то чего смешно? Я знаю, что неотразим в нижнем белье, но чтоб стены падали! Иди ко мне...
Вскоре они смеялись уже обнявшись.
А когда чуть успокоились, привставший на своей кровати Льен за спиной у Иллис незаметно подмигнул Князю и показал оттопыренный вверх большой палец. Потом встал окончательно и поставил ширму на место.
«Когда ты смеешься, мне нравится гораздо больше... — Кириан взял ее лицо 8 свои ладони. Губы скользнули по лбу по глазам, чмокнули в кончик носа. — Гораздо больше».
Ее губки были припухшими, чуть солеными. На какое-то время весь мир исчез.
И вернулся на место только минут через пять, чтобы опять стать другим.
Смех, казалось, позволил сбросить если не весь груз этого не самого простого дня, то как минимум половину.
Так что на кровать Кириан улегся вполне добровольно и в хорошем настроении, хотя и поворчал опять по поводу многострадальной серой арестантской рубахи.
Иллис, все еще улыбаясь, уже без душераздирающих переживаний, почти спокойно смазывала его вербеной, уверяя, что сегодня привезла из Ордена почти бочку этого бальзама, потому что старшие мастера все же сходили в рейд и экономия отныне отменяется. Кириан лежал и млел, едва не мурлыкал. До того самого момента, когда Иллис попробовала еще раз прощупать почву:
— Но все же с ректором я на эту тему поговорю завтра... Он тут же приподнялся на локте и обернулся к ней.
— Нет Если
Девушка тяжело вздохнула. Посмотрела ему в глаза. Вздохнула еще раз. И скрестила за спиной пальцы.
— Обещаю... — она прилегла рядом, так, чтобы ему не приходилось напрягаться и выворачивать шею, чтобы смотреть ей в лицо.
Парни за ширмой в очередной раз обменялись потрясенными взглядами. Решительно, Князь за сегодняшний вечер вырос 8 их глазах даже больше, чем за сегодняшнее утро!
А Кириан почувствовал, что его в очередной раз захлестывает волна острой, щемящей какой-то нежности.
— Люблю тебя, — сказал он одними губами, наклоняясь над ней. — Ты даже не представляешь себе, как я тебя люблю...
Ее лицо как будто светилось изнутри. Губы, приоткрытые и казавшиеся такими беспомощными... Последнее, что зафиксировало сознание Князя, были тихие слова Маиса из-за ширмы:
— Пойдем, что ли, на дерево, рессы хорошие? Раз в коридор нельзя. На полчаса! Эй, вы там слышали? Полчаса у вас!
Угу, наивный Майс.
— Ну и? — Габриэль со стоном попытался устроиться в развилке. Проклятый сучок, оставшийся от неосторожно сломленной веточки, с каждой минутой становился все тверже и мстительно впивался в то, что парень так старательно умащивал поудобнее. — Долго мы еще будем изображать тут семейство несчастных кукушек? Уже час прошел!
— Скорее уж несчастных филинов, — откуда-то снизу и не менее уныло отозвался Майс. — Если я так влюблюсь — пристрелите меня, — повторил он слова, недавно уже сказанные Габриэлем.
— Да с удовольствием! — пообещал автор высказывания. — Еще одну ночь на дереве я не выдержу! Льен! Ну что там?
— Ничего, — меланхолично раздалось из темноты. — Целуются.
«Семейство полуночных кукушек» дружно застонало, действительно больше подражая филинам.
Еще через пять минут оттуда, где угнездился Норр, послышался треск и несколько крепких выражений.
— Чего? — встревожились остальные «птички».
— Ничего! Уснул и чуть не свалился, — с досадой отозвался Норр. — Слушайте, надо что-то делать!!! Эти... влюбленные днем выспались, в отличие от нас, они же так до утра могут... общаться!
— Ладно. — Льен решительно зашелестел листьями в сторону окна. — Раз такое дело, пойдем на крайние меры...
Глава 30
А за ширмой, казалось, прошло всего несколько минут. Правда, пару раз они честно сделали попытку угомониться. Мол, спим? Спим!
И через минуту кто-то снова не выдерживал, шепот, а потом и поцелуи возобновлялись. Причем справедливости ради стоит заметить, что оба были хороши.
— Знаешь, я тебя, пожалуй, все-таки привяжу на веревочку. И отпускать буду только на занятия и в столовую.