Возвращение
Шрифт:
– Пожалуйста, газета «Правда»! – Кириллов указал на грузного мужчину в первом ряду.
– Юрий Жуков, «Правда» – веско сказал мужчина, которому на вид было лет за шестьдесят. И не на вид – тоже. Жукову было шестьдесят четыре года. Я помнил его еще по передачам на первом канале – он вел политическое обозрение «На вопросы телезрителей отвечает…». Это был настоящий человек Системы. Позже он сильно критиковал Солженицына за изданный в США «Архипелаг Гулаг», активно его обличал.
Я слегка напрягся. Это был настоящий линкор журналистского флота. Этот как врежет – так и срежет!
– Михаил Семенович – начал он задумчиво, не глядя на меня – Вот как вы думаете, есть у нас шанс наладить отношения с Соединенными Штатами Америки? Вы там прожили…год, да? Или даже больше? Как вам Америка? И в частности – США. Они хотят войны? Как настроены люди? Расскажите, пожалуйста.
Ах ты ж! Какой великолепный вопрос! Если только в нем нет подводных камней…не напороться бы на рифы. Но на то ведь я и капитан моего корабля, чтобы думать, куда плыть.
– Люди Штатов… – я улыбнулся, сделал паузу – Они всякие. Есть шпана, бандиты – с ними разговор короткий. Сейчас полиция с ними лихо расправляется, молодцы. А есть обычные, простые люди, которым честно сказать – абсолютно наплевать на всю политику вместе взятую. Спроси их, попроси показать на карте, где находится тот же Советский Союз, они и не покажут. Просто не знают. Наш народ гораздо более политизирован. Американцам главное – семья, работа…деньги. А политику они оставляют…политикам. И уж простые люди точно не хотят войны! Ну – абсолютно! Как я уже говорил – хотят ее дельцы, выпускающие оружие. Честно сказать, я не понимаю – зачем им столько денег. Ведь все равно все в конце концов умрем! А в гробу карманов нет, с собой эти миллиарды не унесешь! По-моему это какая-то болезнь, психическая болезнь – чем ни больше денег есть, тем больше их хочется. Да, я понимаю – деньги, это власть. Но никакая власть не убережет от прихода смерти! Кстати, разве власть уберегла президента Кеннеди от смерти? Как только он захотел улучшить отношения с нашей страной – его тут же убрали. Да, это мои домыслы, но я думаю что не ошибаюсь. Прослеживается некая последовательность – как только президент начинает стремиться к миру, как только он хочет принести мир и покой в свою страну – его убирают.
Я сделал паузу, демонстративно задумавшись. Зал ждал, я захватил внимание всех людей, фактически – я ими манипулировал как хотел. Так умеют хорошие артисты, актеры, певцы. И это было приятное чувство – умею!
– Есть ли у нас шанс наладить отношения с Штатами? Есть, и большой. Если у власти останется Никсон. Тогда будут подписаны договоры об ограничении стратегических вооружений, после чего все мы, и Америка тоже вздохнем легко и свободно, часы Судного дня отыграют назад. Никсон, уверен, прекратит эту смертельную бойню во Вьетнаме, и перестанут погибать и вьетнамцы, и американские парни, которых гонят и гонят в эту мясорубку разжиревшие на войне генералы, представляющие военных промышленников. Но если не будет Никсона, если на смену ему придут демократы…боюсь, что все будет очень плохо. Безумные натовские генералы не успокоятся, пока не доведут до ядерной войны! Не успокоятся, пока не ввергнут мир в хаос, в котором и сами они погибнут или от радиации, или от ядерной зимы, которая наступит после бомбардировок! Я иногда думаю над ситуацией, и поражаюсь – насколько все же безумны эти люди, которые разгоняют и разгоняют гонку вооружений, вытягивая из своих граждан все соки – налогами и живой кровью погибающих в войнах американских парней. Как эти люди смогли подняться на самый верх? Неужели никто не видит – это безумцы, понимаете, БЕЗУМЦЫ! Мне так и хочется крикнуть: ОСТАНОВИТЕСЬ! Вам же самим потом негде будет жить! На ядерной мусорке, засыпанной снегом, жить нельзя! Люди Америки, вылечите этих безумцев, уберите их от власти!
Я даже вскочил с места и теперь почти кричал, расхаживая по сцене, на какое-то время даже забыл, где нахожусь, меня захлестнула ярость. Мог бы я нажать кнопку, и все эти натовские безумцы умрут – нажал бы, не задумываясь ни на секунду.
Как я устал от этих мерзавцев, которые пакостили здесь, в прошлом, и будут пакостить в будущем! Как говорил Хома Брут в «Вие»: «Господи! Так накажи же ея!». Но не слышит нас Бог. Может его и нет? И миром правит Сатана? Иногда мне так и кажется. Иначе не было бы в мире такой мерзости – начиная от лагерей смерти и заканчивая постоянными войнами двухтысячных, когда невинных людей убивали просто потому, что кому-то захотелось сделать пакость одной из стран.
Опомнился, остановился, с трудом улыбнулся. Честно сказать, было не до смеха. В самом деле – сильно разволновался. Но…надо брать себя в руки!
– Извините…разволновался! Как только дело доходит до судеб мира, меня просто жаром обдает! Как от ядерного взрыва. Итак, можем ли
– На очереди у нас журнал «Юность». Борис Полевой, секретарь Союза писателей.
– Очень приятно! – улыбнулся я – Борис Николаевич настоящая легенда! Спасибо, что нашли время, чтобы встретиться со мной. Сегодня в зале цвет журналистики и писательства! Мне, простому сказочнику, это лестно.
В зале засмеялись – мол, тоже мне, сказочник-мультимиллонер! Прибедняется, собака! Ну…да! Имею право и постебаться! Только так, чтобы никто не заметил и не обиделся. Впрочем – представителей Большой Литературы какой-то там сказочник обидеть не может.
– Мы с вами никак не могли встретиться – улыбнулся Полевой – Но я следил за вашими успехами. В конце концов, я же секретарь Союза писателей, кому, как не мне знать все об успехах моих коллег! Михаил Семенович, ваши успехи впечатляют. Как мы слышали, в Голливуде снимают два фильма по вашим романам. А почему же вы все отдали американцам? Почему не пожелали снимать фильм по вашему роману на родине?
– Ну почему же не пожелал…очень даже пожелал! – улыбнулся я – Сейчас подыскиваем дельного режиссера, чтобы снять многосерийный фильм по моему роману «Звереныш». Так что зря вы так говорите!
– Хорошо – кивнул Полевой, и глаза его чуть прищурились – Тогда скажите, а как вы относитесь к Борису Пастернаку? К Солженицыну? К Бродскому?
Ух ты… Эх, Борис, Борис…ты на кого работаешь? Кто тебя настропалил? Помню, как ты гонял Пастернака! Как был среди тех, кто изгнал его из Союза писателей! Вы что, решили на меня ополчиться? Ручки коротки!
– Начну с Бродского. Стихи мне его честно сказать не нравятся, но то, как с ним поступили – это позор. Поэта засунуть на зону за тунеядство? Это мог только идиот. Нынешнее руководство страны умные люди, и думаю – в ближайшее время справедливость восторжествует. Приговор пересмотрят, Бродского восстановят в правах, перед ним извинятся и компенсируют ему позорное унижение. Что касается Солженицына – я к нему никак не отношусь. Ни разу с ним не встречался, не общался, да и желания такого у меня нет. Одно скажу – хотите сделать из него нобелевского лауреата – выдворите из страны. И он тут же получит нобелевку. Не секрет, что она с некоторых пор стала абсолютно политизированной премией. Как только начинаются гонения на какого-нибудь поэта или писателя, тут же он делается претендентом на Нобелевскую премию. Разве не замечали? Тот же пример – Пастернак. Я не знаю, заслуживает ли он Нобелевской премии. Кое-что из его стихов мне нравится, считаю их золотым фондом поэзии. Проза? «Доктор Живаго» мне не понравился. Вы сами сделали из Пастернака Нобелевского лауреата. И вы лично в том числе. Если бы не было гонений, если бы его не преследовали – да кто бы на западе его заметил? У них любят только тех, на кого обрушивается репрессивный аппарат нашей страны. Если здесь гоняют – значит, свой. И еще по Солженицыну: я ему не верю. Да, репрессии были, и это позорная страница нашей истории, но таких масштабов, о которых говорит он – не было. Это лично мое мнение. Как я уже говорил, наступило время перемен. И скоро вы все будете славить Пастернака, будете награждать Бродского, и никто уже не вспомнит, что только недавно их поливали грязью со всех трибун. Как там Гайдар писал? «Веселые времена подходят, брат!» Вот так, Борис Николаевич.
– Журнал «Работница» – объявил Кириллов.
Журналистку «Работницы» я не знал, а она не представилась. Симпатичная девушка лет двадцати пяти, чем-то похожая на Ольгу – может прической «каре»? А может фигурой. Вот только она была блондинкой, в отличие от Ольги.
– Михаил Семенович, вы женаты?
Зал зашумел – хохотали все, даже Борис Полевой и Чаковский, старые, тертые зубры. Уж очень неожиданно и радостно прозвучал этот вопрос. Девушка смутилась, покраснела, но упрямо выпятила подбородок и так же звонко и с вызовом, бросила: