Возвращение
Шрифт:
— Мне он кажется нормальным и разумным человеком, и он хорошо разбирается в своей работе. Я могу сказать, что он совсем не такой, как чиновник, присланный ими на ферму Конец Света.
Линн надела очки и склонилась над бумагами.
— Интересно, почему он не стал разговаривать со мной. Это же моя ферма!
— Почему ты сама не вышла? Ты же знала, что он пожалует в два часа.
— Тебе следовало привести его домой, — сказала Линн.
— Наверно, мне было нужно это сделать, но мне показалось, что тебе это неинтересно.
— Неинтересно? —
— Ну, не так уж все изменится! Конечно, нам придется расстаться с овцами, но останутся куры, и мы даже сможем выращивать немного свиней. Просто нам теперь придется культивировать каждый сантиметр земли. Мне всегда хотелось привести всю землю в порядок…
— И вот теперь ты счастлив! Все опять вышло по-твоему!
— Послушай, — тихо сказал Чарли. — Все решает Военный сельскохозяйственный отдел, а наше дело — только выполнять их указания. Я не буду отрицать, что мне приятно видеть, что мои желания совпадают с их указаниями. Я был доволен, по крайней мере до того, как ты начала отчитывать меня, но дело не в этом. Сейчас идет война, и мы обязаны делать то, что нам предписывается! Черт бы все побрал!
Он начал собирать бумаги и складывать их в аккуратную стопку, но Линн выхватила их.
— Я их еще не читала, а они, в первую очередь, касаются меня.
— Обязательно прочитай их, — сказал Чарли и резко придвинул к ней все бумаги. — И в следующий раз, когда явится чиновник, черт возьми, ты станешь с ним разговаривать, а мне ты только передашь его распоряжения. Тогда, когда все пройдет через соответствующие отделы — Домашний отдел, Военный отдел, Палату лордов — может быть, тогда ты будешь удовлетворена, а я, наконец, смогу заняться работой!
Он схватил шапку и пошел к двери, там он остановился и посмотрел на Линн.
— Я прекрасно понимаю, почему ты злишься. Потому что маленький Роб не приехал домой. И я его в этом не виню, нет! Он знает, какие у нас с тобой отношения — мы большую часть времени ссоримся, — и могу тебе сказать, что меня не удивляет, что он предпочитает проводить время не дома, а в другом месте!
Чарли отправился работать в поле, и злость не оставляла его все время, пока он работал. Он просто чувствовал ее горечь на языке, обида раздражала его кровь. Но постепенно обида смягчилась, и ему стало стыдно, и он начал презирать самого себя. Почему он ударил ее по самому больному? Зачем он вообще припутал сюда Роба? Теперь ему будет трудно смотреть ей в глаза. Ему было очень стыдно и неприятно. Но он должен поговорить с ней, иначе разрыв между ними только углубится и помириться станет еще труднее.
— Извини меня, что я вмешал Роба в нашу ссору. Мне не стоило делать этого. Я хочу, чтобы мы забыли об этой ссоре.
— Я не могу стереть твои слова из памяти, как мел с доски! У меня слишком хорошая для этого память!
— Ты хотя бы попытайся меня понять. Если бы ты не стала упрекать меня в том, что я разговаривал с чиновником из этого
— Какой смысл в твоих извинениях, если ты продолжаешь считать меня во всем виноватой?
— Мне кажется, что виноваты мы оба. Мы иногда говорим друг другу страшные вещи… И в этом нет ничего нового, не так ли? У нас такие отношения уже много лет.
— Ты так считаешь?
— Ты же знаешь, что это правда.
Чарли стоял, засунув руки в карманы брюк. Он наблюдал, как Линн разжигала огонь. Он пытался придумать какие-то необходимые слова.
— Я сделал ошибку, должно быть, когда остался дома и стал работать на ферме? Ты ведь так считаешь? Мне следовало делать то, чего ты хотела и работать механиком где-то в другом месте.
— Теперь слишком поздно говорить об этом.
— Я сделал то, что считал нужным и правильным в то время.
— Ты сделал то, что тебе хотелось сделать, — сказала Линн.
— Но совсем необязательно считать все сделанное мной ошибкой.
— Теперь это уже поздно обсуждать. Сейчас это все в прошлом.
— Нет, ничего не в прошлом, это всегда присутствует в отношениях между нами. Я помню все, что ты мне говорила много лет назад, когда мы раньше выясняли отношения. Ты мне сказала, что относилась ко мне с большим уважением тогда, когда я ходил на работу и сам зарабатывал хорошие деньги. Вот в этом-то все и дело. Ты меня больше не уважаешь, не так ли? Я считал, что своей работой на ферме я могу вернуть твое уважение ко мне, но, оказывается, я ошибся.
— Какой смысл вести подобные разговоры?
— Я надеялся, что мы сможем все выяснить и исправить ошибки, пока еще не поздно.
— Не поздно? Что ты имеешь в виду? Ты мне что, угрожаешь?
— Я просто пытаюсь сказать тебе, что отношения между нами только ухудшаются, и мы должны попытаться улучшить их.
Линн подложила еще угля в печку и поставила чайник.
— Ты, наверное, ждешь, что я поглажу тебя по голове и скажу, что это моя вина и чтобы ты перестал об этом беспокоиться?
— Ты меня воспринимаешь только так? Как маленького мальчика?
— Интересно, а как ты сам себя воспринимаешь?
— Как твоего мужа, — сказал он. — Я считаю, что мы должны быть вместе, как положено мужу и жене — вместе работать и вести хозяйство на ферме. Но у нас все не так теперь. Мы — не одна команда, мы все время ссоримся.
— И чья же это вина? Когда приехал этот чиновник, ты даже не попытался позвать меня.
— Я уже извинился за это.
— Ты всегда стараешься отстранить меня от любых решений. Ты забываешь, что ферма принадлежит мне.
— У меня нет возможности забыть об этом, когда ты постоянно мне об этом напоминаешь!
Слова вылетели помимо его воли. Все его благие намерения были разрушены, и гнев снова подступил к нему. Он попытался овладеть своими эмоциями.
— Ты говоришь, что я стараюсь отстранить тебя от решения проблем на ферме, а как насчет тебя? Когда ты купила ферму, я старался помочь тебе с отчетностью, но теперь ты стараешься все сделать без меня.