Возвращение
Шрифт:
— Не заговаривай мне зубы, — огрызнулась та. — Ответь нормально.
Я вздохнул.
Вот что ей сказать? Прости, сестрёнка, но я сплю с твоей родной тётушкой? Или о том, что Ай забежала в мою комнату, когда я был голым? Сандаль обо всём этом знает и может проболтаться. Был бы у него язык, я б сказал, что без костей.
Хотя, как ни странно, он до сих пор никому об этом не проболтался. А за наш общий секрет тем более.
— Эх, красота твоя немилосердна, Теруко-тян, — как только о нём заговорили, как сандаль вынырнул
— Бакэ, — я попытался засунуть того обратно, но он увернулся от руки. — Не начинай.
— А что такого, Тсукико-кун? — удивился тот. — Ты вытащил меня из дома, везёшь неизвестно куда и возмущаешься на моё поведение?
В чём-то он был прав.
— Верно, — заступилась за него Теруко. — В чём дело? Зачем нам пьяная похабная обувь.
— Эй, — теперь сандаль возмутился на девушку. — Теруко-тян, я думал, мы вместе.
— Тебе показалось, — съязвила та.
— Ох, — сандаль юркнул обратно в сумку. — Моё сердце разбито.
— У тебя нет сердца, — усмехнулся я.
— Это у вас нет сердца, — донёсся обиженный голос. — Как можно так говорить о своём товарище?
— Очень просто.
— Ай, Тсукико-кун, не стоит дерзить мне, — голос сандаля стал хитрым. — Я ведь знаю твои секретики.
— О чём это он? — сразу же вмешалась Теруко.
— Ни о чём, — ответил я. — Хочет тебя раззадорить.
— Теруко-тян, — вновь хитрый голосок из сумки. — А я ведь знаю кто из вас двоих больше нравится Тсукико.
— Эй! — я не собирался терпеть подобную наглость и слегка хлопнул по сумке. — Прекрати молоть чушь.
— Почему же ты тогда так реагируешь? — ехидно поинтересовалась девушка.
Да чтоб всех вас.
— Не хочет, чтобы я говорил, — подначивал её сандаль. — Потому и забрал с собой.
— Бакэ, — я слегка повысил голос. — Сейчас не самое время для шуток.
— Но ты ведь хотел, чтобы я вас повеселил, разве не так сказал Эми?
— Эми? — удивлённо переспросила Теруко. — А при чём здесь она? Когда вы с ней успели поболтать?
Да какого… это ж полный… а-а-а, чёрт, зараза, падла, чтоб в твоём деревянном аду тебе занозы в жопу засунули!
В тот момент меня раздирали мысли, как теперь избавиться от сандаля или хотя бы заткнуть его.
Вот почему каждый раз моя защита оборачивается против меня же? Защищался от Сидзаки — получил проблемы с деревней и его делишками. Защищался от джёрё — стал их новым королём, и теперь надо хотя бы парочку из них… об этом даже думать страшно. Защищался от длинного языка бакэ-дзори, так он всё равно его распустил здесь с Теруко.
— О, боги, за что мне это? — пробормотал я, подняв голову к небесам.
— В чём дело, Тсукико-кун? — из сумки вновь послышался ехидный голос. — Уже жалеешь, что взял меня с собой?
— Давай так, бакэ, — миролюбиво обратился к попутчику. — Пара глотков саке, и мы друзья.
Сандаль в ту
— Тсукико-кун, да я ведь всегда считал тебя своим лучшим другом! — воскликнул он от радости.
— Ага, — пробормотала позади Теруко. — Только что ты собирался кое-что рассказать о нём, а теперь готов пасть ему в ноги.
— Теруко-тян, — сандаль повернулся в её сторону. — Ты ведь сама сказала, что я лишь обувь. К тому же, по твоим словам, мы не вместе.
О как, шустро он… переобулся.
— Ладно, — сказал я, ухмыльнувшись и сунув руку в сумку. — По маленькой.
— Тсукико, ты уверен, что сейчас подходящее время для выпивки? — холодный взгляд Теруко я почувствовал даже сидя к ней спиной.
— Я ведь не говорил об этой вещице, — повернулся к ней и показал бутыль в форме полной женщины. — Это саке прямиком из мира богов. Такого на земле ты не попробуешь. Так что…
— Нет, — отказалась девушка, а потом хитро улыбнулась. — Я выпью только тогда, когда решусь сказать тебе кое-что важное.
— Эм? — в тот момент я буквально замер в седле, превратившись в статую, ожидая продолжения. Однако его не последовало. Девушка ответила, не сводя с меня лукавый взгляд:
— Ещё рано. Но ты узнаешь об этом первый.
Прошло немало времени, пока мы ехали через густые заросли. Колючие ветки так и норовили хлестнуть по лицу или рукам. Лошадь подо мной то и дело всхрапывала от этого.
Справа изредка раздавались крики и цокот копыт. Но кто там, крестьяне или воины Ватанабэ, разобрать не получалось. Уж слишком густые заросли раскинулись вокруг. Но это даже хорошо, если мы не видим их, то и нас они вряд ли приметят.
Но вскоре в воздухе повеяло прохладой. А через пару десятков дзё до нас донёсся шум воды.
— Уже скоро, — улыбнулся я и чуть пришпорил лошадь.
Через пару минут выехали на небольшую опушку, которая обрывалась у реки. Слева поросшая дорога, спускавшаяся к песчаному берегу. Там мы и увидели Кабэ. Тощий ван, приметив нас, побежал навстречу.
— Тсукико-сан, — поклонился он, оказавшись рядом. — Теруко-сан, — поклонился девушке. — Всё готово. Лодку я спрятал у берега, — указал в сторону. — Как только переправитесь, то сразу же прикройте её чем-нибудь, чтобы никто не увидел ни на том берегу, ни на этом.
— Знаю, Кабэ, — ответил я, спрыгнув наземь. — Не маленький.
— Конечно, конечно, Ито-сан, — он снова отвесил поклон и взял за упряжь лошадей.
Теруко подошла ко мне и будто невзначай слегка прижалась к плечу. Я понимал, она волнуется. Всё же это не увеселительная прогулка. Нам предстояло провернуть нечто… крайне затруднительное. Найти легендарного мудреца на высокой горе и мифического посланника богов, который вообще непонятно где находится. Впрочем, с чем-то подобным мне уже довелось столкнуться.