Возвращение
Шрифт:
– Если захотите куда-нибудь поехать, позвоните, – сказал он. – Меня завтра не будет, приедет другой водитель. Но выехать на природу у вас вряд ли получится: завтра почти наверняка пойдет дождь.
– Завтра у вас будут гости, – сказал Сергей. – Поэтому до двенадцати лучше ничего не планировать.
– Ладно, – сказал я. – Надумаем – позвоним.
Машина въехала в наш двор и остановилась у подъезда.
Мы вышли из салона, поднялись на свой этаж и зашли в квартиру Люси. Моя мама общалась с Надеждой на кухне, а рядом с ними обедала
– Как дела в школе? – спросила она.
– С понедельника начинаю сдавать экзамены, – ответил я. – Люсе тоже разрешили, но она начнет чуть позже.
– Как вы торопитесь жить! – вздохнула Надежда. – Идите, мойте руки, я вам сейчас налью первое.
– Мы чуть позже, мам! – отказалась подруга. – Сначала немного позанимаемся.
– Чем будем заниматься? – спросил я.
– Как чем? Обещал научить бить морды, так учи!
Глава 12
Школа бурлила. Наконец-то, на нас обратили внимание! Слава богу, что мне здесь уже недолго находиться, а вот Люсе придется отдуваться за двоих. Все началось после того, как я в понедельник сдал первые два экзамена на отлично. На следующий день все знали, что в девятом «Б» мальчишка сдает экзамены экстерном сразу за два года учебы. Очень быстро выяснилось, что это новичок, который сочинил несколько классных песен и спел их вместе со своей подругой на телевидении. Для многих оказалось сюрпризом и то, что эта самая подруга учится в том же девятом «Б». Почти сразу же вспомнили о моих книгах, включая последнюю. Хорошо, что мы все это уже проходили и в городке, и в школе Минска.
– Не обращай внимания! – говорил я Люсе. – Сосредоточься на мантре, наплевав на все остальное.
Очень, кстати, хороший способ не замечать назойливые взгляды и шепот за спиной, но, когда народ жаждет с тобой общаться, он не годится. Каждый новый день добавлял мне по две пятерки и подогревал интерес к моей персоне, а когда в субботу и Люся сдала русский на пять, нам буквально не стали давать проходу.
– Я не знаю, как буду учиться одна! – говорила подруга, когда мы вдвоем сидели в воскресный день в моей комнате.
Резко похолодало, и несколько раз за день шел дождь, поэтому мы не хотели никуда выходить. Люся усиленно готовила литературу, но не будешь же постоянно сидеть за учебниками. Так недолго и свихнуться.
– Удар разучиваешь? – спросил я.
– Разучиваю! – буркнула она. – Могу продемонстрировать на тебе.
Для поднятия настроения пришлось прибегнуть к испытанному способу: я ее начал целовать, бормоча на ухо всякие ласковые глупости.
– Ну что, поднялось настроение? – спросил я подругу.
– Поднялось, – подтвердила она, бросив выразительный взгляд на мое трико.
– Было бы странно, если бы я на тебя реагировал иначе, – сказал я, повернувшись к ней боком. – Это непроизвольная
– Еще четыре месяца! – шепнула она мне в ухо. – И ты будешь только мой! И я смогу с тобой делать все, что захочу!
– И что же ты будешь делать?
– Не знаю, но ты научишь.
Нет, такие разговоры до добра не доведут.
– Я попрошу ребят, чтобы они тебя возили до самой школы, – пообещал я. – И забирать будут так же. Чем ты хуже Ханеевой? А в школе сильно приставать не должны. У нас русский последний, поэтому в среду уедешь раньше. А сдашь литературу, еще сразу три урока освободится. Когда думаешь сдавать?
– Дней через десять, раньше не успею. Давай еще раз поцелуемся, и я побегу.
– Американцы идут на сближение, Серафим Евгеньевич, – сказал командир БПК «Комсомолец Украины» капитан первого ранга Шутов. – Группа семьдесят седьмого оперативного соединения. Состав сейчас уточняют. Авианосец и двенадцать кораблей охранения.
В небе возник гул, и недалеко со стороны берега прошел реактивный самолет, который облетел строй военных кораблей и, увеличив скорость, исчез за горизонтом.
– «Скайхок», – сказал подошедший капитан-лейтенант Гришанов. – Хамят, однако.
– В первый раз, что ли, – ответил своему старпому Шутов. – Начинайте, Валерий Федорович. Я думаю, уже пора.
– Центральный пост! – раздался по громкой связи голос командира БЧ4. – Принято сообщение от американцев.
– Читайте, – сказал Шутов.
– Командиру группы советских кораблей. Вы вторглись в зону ответственности седьмого флота США. Объявите маршрут движения и цель. Командующий, адмирал Гарри Фелт.
– Раз хамят они, будем поступать, как Шаляпин, – сказал Чурсин. – Отправьте следующее. Следую своим курсом в территориальных водах Демократической Республики Вьетнам. Ваши претензии на контроль судоходства в этих водах не признаю. Любое опасное сближение ваших самолетов со своими судами буду пресекать всеми средствами. Адмирал Чурсин. Объявляйте боевую тревогу, Валерий Федорович.
– А при чем Шаляпин? – спросил Шутов, повышая голос из-за сирены.
– Федор Иванович любил говорить, что с хамами он сам ведет себя по-хамски, – пояснил адмирал. – Виктор Семенович, распорядитесь, чтобы тральщики заняли место в голове ордера.
Невдалеке с ревом прошли один за другим три «Фантома», но ни один из них к кораблям не приблизился.
– Определились с кораблями, – сказал вошедший Гришанов. – По всей видимости, это авианосец «Форрестол», а в сопровождении один крейсер, девять эсминцев и пара сторожевиков. Американцы по-прежнему идут на пересечение курса, но начали замедлять ход. Должны нормально разойтись. Лишь бы не набросали по курсу мин, с них станется.
– А тральщики для чего взяли? – сказал Шутов. – Разойдемся с американцами и немного сбавим ход. До вечера в любом случае будем в Хайфоне.