Возвращение
Шрифт:
Он ослабил узел галстука. И что теперь делать? Потом вернулся и спросил у охранников номер мобильного врача.
Валентина Назиповна ответила довольно быстро.
— Анатолий Максимович? Да, я… Нет, с ней всё в порядке. То есть не совсем, но всё же, — залепетала она.
— Что происходит? — рявкнул Резник. — Где Люба?
— Она в кабинете, у врача, — наконец-то вымолвила врач. — А мобильный отключила, наверное, чтобы он не мешал…
— Давайте адрес центра, я приеду.
— Зачем? — испугалась доктор. — Не надо! Любовь Андреевна уже довольно долго на приёме, ей сделали электрокардиограмму. Мы уже скоро вернёмся, а, если вы поедете нам навстречу, то обязательно разминёмся!
— Ладно, — решил Резник, — как
— Конечно, — с жаром воскликнула Валентина Назиповна, — непременно! Всего доброго, Анатолий Максимович!
Он отключился, и уставился на потухший сотовый. Неужели что-то серьёзное? И вот ведь странность: ни разу за все годы Люба не жаловалась на сердце! Но всё когда-нибудь бывает в первый раз, этот постулат олигарх Резник усвоил очень хорошо.
Жанна стояла около своей могилки и задумчиво её рассматривала. Надо же, как забавно — и могила её есть, и она сама жива. Далеко не каждому так «везёт» — видеть свою же захоронку… На самом деле Жанна пришла на могилку к отцу, но не смогла обойти вниманием и свою, ведь две могилы располагались рядом. Она запретила убирать своё надгробие, а почему — даже сама не знала. Может быть, её могила напоминала о том, что жизнь — быстротечна, и не стоит её тратить на ненависть и месть? Или, наоборот, потому, что она уже давно могла лежать здесь, а, раз она ещё пока на этом свете, ей следует разобраться с обидчиками? В любом случае, могила её красовалась на том же самом месте, и Жанна периодически навещала себя же.
Она почувствовала тоску и ностальгию, по временам, когда она жила вместе с отцом, и ещё не знала Павла. Кто бы мог подумать, что этот парень станет её роковой ошибкой? Жанна не сомневалась в том, что он — именно ошибка.
Именно фатальная. Из-за него Жанна погубила свою жизнь, разбила её. Она почувствовала укол совести. Да, это так, но ведь и Павлу тоже не сладко сейчас. Откуда она знает, что он пережил, узнав о её исчезновении, а потом и о кончине? Да и, потом, разве не было в её жизни всепоглощающего счастья, пусть даже этот этап был слишком коротким, но всё-же он был, и был именно с Павлом!
Жанна вздохнула и отвернулась от своей могилы. Может быть, когда-нибудь она и прикажет убрать своё надгробие. А, может, и нет.
Ей сейчас так не хватает родной души, тепла, любви. В её жизни есть только Полина, ради которой она и живёт. Может быть, вызвать бабушку из Ленкорани? Но, пожалуй, не надо. Бабулю не исправить, и сразу же после её приезда снова начнутся сложности и неприятности с магазинами. А Жанна и так слишком устаёт, чтобы возиться ещё и с этими проблемами.
Она поёжилась. Ветер был совсем не весенним, а ледяным, обжигающим, пронизывающим, словно забирающим частички тепла у людей из души.
Жанна не стала лгать самой себе. Её всё-таки страшил приезд Шахида. Она не боялась, а именно страшилась первой встречи с ним. Дядя уже завтра будет в Москве, и ей придётся с ним объясниться. Что её ожидает? Что он придумает для неё? Этого она не знала. И только поэтому её и волновала грядущая встреча.
Мила с трудом очнулась и потянулась к бутылке с минеральной водой «Перье», которую она вчера благоразумно поставила на тумбочку у кровати. Во рту было сухо, в глаза словно кто-то насыпал песка, кроме того, женщину мутило, кружилась голова.
«Будто я была вчера не на презентации, а в пустыне» — недовольно подумала она. Мила вчера сильно перебрала шампанского, да ещё и смешала его с водкой. Вот вам и коктейль — «Огни Москвы».
Она приложилась к бутылке «Перье» и отставила её, только когда та оказалась наполовину пуста. Постанывая, Мила улеглась обратно и перевела взгляд на мужа, мирно сопящего рядом. Его чистая, белая спина, равномерно двигающаяся туда — сюда, на вдох и выдох, стала раздражать её. И вообще, сам Павел уже
Мила допила остатки минералки и задумалась. Ей вспомнилась их роскошная свадьба, на вилле Резников в Греции, куча именитых гостей, репортёры, и — первая брачная ночь. Во время которой Мила самозабвенно трахалась с одним из официантов… А её дядя в это время усиленно обхаживал другого работника из обслуживающего свадьбу персонала…
Она хихикнула. Голос прозвучал хрипло, и она откашлялась. Да уж, она вновь сумела отличиться! Кто ещё отважился бы провести первую брачную ночь не с новобрачным, а с чужим человеком? Но Павел сам виноват. Он сам попросил её оставить его в покое, сам набрался тамошней анисовой водки. Под завязку, и хотел остаться один, со своими воспоминаниями о своей возлюбленной! Мила до сих пор не могла понять, почему он так сильно любил свою азербайджанскую принцессу? Как она могла сделать так, что у Павла, которого Мила знала с детства как инертного, спокойного и совсем не пылкого человека, так блестели глаза, когда он говорил о той? И вообще, он так изменился, когда стал встречаться с той черноволосой особой, совсем не привлекательной, на взгляд Милы, и не стремящейся показать себя в наиболее выигрышном свете.
Впрочем, хватит уже об этом думать. Любимая женщина Павла погибла, и после этого он уже смог принадлежать другой женщине, то есть Миле. Правда, он никогда не будет любить её так, как ту…
Почему-то Миле от этого факта было грустно и обидно. Ведь когда —то, лет шесть назад, Павел бегал за Милой, как собачка, и сделал ей предложение. Она отказала ему, и даже посмеялась над возможностью такого альянса. Но тогда она была молода, более — менее успешна, и наивно предполагала, что весь мир стоит у её ног, и фанатеет от голоса Милы Илиади. А потом всё пошло наперекосяк. Отец, Ковалёв Владимир Ильич, который был её продюсером, потерял все деньги из-за кризиса 1998 года. После этого он так и не восстановился, и совсем забросил свои обязанности по отношению к дочери, страдая по нахально гуляющей на стороне под носом у собственного мужа Галине Ковалёвой.
Правда, некоторое время назад всё изменилось. Резник, друг детства Вовки Ковалёва, вложил в него огромные деньги, и отец Милы стал депутатом. Ей до сих пор было смешно и непривычно, что её отец, забитый подкаблучник, стал заседать в Думе, ездить на чёрном «Мерседесе» с шофёром и разговаривать по мобильнику, который звонил почти непрерывно. А она, Мила, добилась того, чтобы выйти замуж за безутешного Павлика, страдающего по своей безвременно усопшей восточной принцессе. Кто-то скажет, что она воспользовалась моментом? Ну и пусть! Павлик, если честно, хороший муж. Он ни в чём её не упрекает, позволяет тратить любые деньги, ходит с ней на вечеринки и не устраивает скандалов. И не вспоминает имя той, другой. На это имя в доме Резников наложено табу. Это устраивает всех. При этом Павел стал прежним, тихим, спокойным, уравновешенным. Только один раз он попросил Милу прекратить закатывать вечеринки в доме Резников, но сделал это из уважения к желанию родителей. Чёртовы старпёры! Несмотря на свои миллионы, они никак не научатся получать удовольствие от жизни, и чёрт бы с ними, но ведь они и Миле запрещают радоваться жизни!
Мила потянулась, погладила себя по стройным бокам, и удовлетворённо подумала, как здорово иметь много денег и ни в чём себе не отказывать. Теперь она могла есть всё, что хотела, а, если набирала лишний вес, бежала на липоксацию, и всё. Лучше уж лечь под скальпель хирурга, который будет через вводимые под кожу трубочки отсасывать жир с помощью специального аппарата, чем ограничивать себя во всём и бояться съесть лишнего только потому, что так положено. Ведь, если ты хочешь быть успешной и популярной, то обязана быть худой! Но теперь плевать она на это хотела!