Возвращение
Шрифт:
Прилично пехом в круговоротах по зарослям подошвы оттоптали, аппетит зреет!
Вот она, настоящая работа сталкера, учтите это, романтики мягких диванов… Сомов вздохнул и закинул «тигренка» за спину.
Скоро покажется траверз последней, пятой точки, при наблюдении с высоты замаркированной приметным ориентиром — цветовой полосой поперек грунтовки. Словно дерево упало, или ручей решил пересечь магистраль именно в этом месте. Может, там меняется цвет почвы — роботы-строители Кураторов действуют порой беспардонно, буквально корежа рельеф под свои нужды, аж злит! Собственно, феномен грубо поставленного на поверхность сруба, утопленного
Шли недолго.
Через полкилометра Гоблин сказал:
— Вижу. Проблема. Готовимся. — И перекинул ружье на грудь.
Какая бы проблема ни ожидала впереди, первым делом лучше достать оружие.
Дорога закончилась, пауза в движении… То, что издали казалось перевалом, оказалось траблом посерьезней.
— Давай ты вперед, Костя, и тихо. Бинокль дай, я сбоку зайду.
Лучше мне, Сомов с его ростом вынужден будет ползти. Пригнувшись, я осторожно подошел к самому краю семиметрового обрыва. Вот и разгадка безлюдности и отсутствия следов на грунтовке. Дилетант может подумать, что это странная осыпь или последствие землетрясения, только все не так. Дорога как будто ножом отрезана! Разделена, словно кусок масла, полосу вместе с насыпью прорезали насквозь, после чего гигантский клинок развернули, зацепили половинку и унесли к сковородке.
Для землетрясения участок маловат…
— Никого не увидел, — доложил напарник, возвращая оптику. — Ого!
— Ага… Чувствуешь поживу?
— Что ты! Отменный запах, азартный!
Отрезанный Смотрящими нижний участок магистрали сразу после сброса спокойненько уходил вдаль, после третьего поворота теряясь в густом лесу. Конечно, хрен тут на чем проедешь! Эх, нет здесь Ковтонюка, который очень любит решать подобные задачки… Нагнали бы они вместе с Дугиным техники: самосвал, небольшой фронтальный погрузчик и бульдозер, — поставили бы рядом кордон для обеспечения безопасности персонала и за недельку-другую спланировали срез к чертовой матери, восстановив стратегический статус магистрали.
Нет поблизости сильного государства.
— По бокам не продерешься, — сообщил Мишка.
С восточной стороны срез смыкался с естественным каменистым обрывом холма. Слева — нагромождение камней, и сразу кедрач.
Плюнув вниз, Гоблин потер руки.
— С техникой локалочка!
Я умилился.
— Ты прямо пророк! А чего не оружейная или общего назначения?
— Че лыбишься, точно, автомото… Они косяка дали? Неправильно ресурс вкинули с утоплением последнего? Вкинули! Та же система и доложила: брателлы, вы жестко лоханулись, держите ответ. Выход один — поставить неподалеку новую локалку, по всем понятиям так. По-моему, логично.
Как я сам не сообразил? Что же, в том и преимущество работы парой.
— Правильно. Пусть отвечают, гады, за плохой цанговый захват и неуклюжую работу ножницами! — усмехнулся я. — Пошли проход искать.
Подходящее место нашли быстро, через три минуты спустившись к дороге.
— Вперед пройдем.
— Следы найти хочешь? — спросил друг, алчно глядя в сторону леса.
— А ты нет?
И нашли, буквально через двадцать метров!
Конечно, весенние проливные дожди постарались, хорошо сгладив поверхность. Только следы остаются всегда, если их кто-то оставил. Вот колесо залезло на траву, оставив большую вмятину. Вот сломанные ветки…
Приезжал, не пролезал и убирался восвояси.
Нет, братцы, здесь нужна банда, коллективная воля.
В одиночку окрестный кедрач не перепилишь, превратишься в робинзона с березовыми бруньками вместо мозгов… Надо охотиться, восполняя затраты энергии, ставить жилье и следить за ним, искать поблизости пищу, восстанавливаться после изнурительной работы топором, умудриться обойтись без травм.
Индивидуалы не потянут. Они это понимают.
— Ну, Мишган, поздравляю, хорошо уже то, что нас тут вряд ли зажарят на вертеле с гастрономическими целями: не совсем дикарский мир.
Судя по характерному агрессивному рисунку узкого протектора — последним здесь был мотоциклист.
Задержались еще на пару минут — больно уж красивый вид впереди.
По идее, магистраль не должна сильно отдаляться от водной артерии, города и базовые поселения Платформы чаще всего стоят именно на реках. Отсюда водной ленты почти не видно, хоть и высоко стоим — излучина в пару километров отделяет берег от грунтовки, так что с лодочки такой захоронки не отыщешь. И что? Черт, да любой из наших мальчишек-сталкеров знает: увидел подобную аномалию — сразу же проверяй прилегающие площади на локалку!
Обыватель мыслит иначе… Заполучив в оконцовочке удобной трассы неожиданный облом, он не может думать о чем-то ином, кроме как о крушении планов. Кроме обиды, ничего в голове не рождается: теперь ведь назад тащиться надо, горючку сжигать!
Хватит шланговать, нас ждет трудовой подвиг.
Друг за другом мы врубились в густой ивняк. Кусты выше человеческого роста, сухие, здесь пока не поливало. Метров через двадцать нашли проход в зарослях, пошли спокойней, можно сказать, бесшумно. Низкое атмосферное давление заставило спрятаться кровососущих — единственный плюс от грядущей непогоды.
Посмотрели по сторонам, откорректировали вектор — проклятье, как же густо тут все заросло, зараза! Сбоку был еще более комфортный ход, много свободных от ивняка участков, да уже поздняк метаться…
— Отрезок! — объявил я.
Впереди виднелась искусственная просека из числа тех, что мы меж собой считаем указкой Смотрящих. Не суетись, Лунев, плясать еще рано, но финиш на девяносто процентов уже предсказуем! Там, в глубине леса, где начинается стена взрослых кедров, действительно стоит локалка.
Крупного зверя в этом месте можно было не опасаться, медведь, по весне лишенный возможности пастись, спокойно гуляя по нажористым ягодным полянам, ищет осторожную бегающую пищу в местах набитых троп, в засадах. А волки стаями шататься по кедрачу не будут — нет целей, не белку же им ловить… Да и рысь хвойных лесов не любит: мало мест для засады.
Если тут нет диковинных, раньше не встречавшихся видов, валили бы они подальше…
Пещерник? Ну, с ним вообще не угадаешь.
Шестьсот метров по просеке двигались осторожно, в конце осмотрелись и вышли к поляне с локалкой. Прелестное местечко — уже потому, что это не «странная изба», а заветный складишок!