Возвращение
Шрифт:
– Потому что мы нужны им, чтобы победить Федерацию.
Трасиус покачал головой, его презрение в этот момент сменилось сожалением.
– Неужели ты ничему не научилась у меня? Чтобы победить своего врага, ты должна понять его.
– Я понимаю Федерацию, – прошипела Сэлэтрель. Старый центурион пользовался узами между их семьями и, вероятно, продолжит делать это на свой страх и риск.
– А как насчет Борга?
– Что тут понимать? – набросилась на него Сэлэтрель. – Они – потребители. Целеустремленные аккумуляторы технологии и живой плоти. Ференги без хитрости. Вулканцы без угрызений
Трасиус выглядел усталым, как будто все годы беспокойной жизни с его бывшей студенткой, ребенком близких друзей, нагнали его за семь дней, прошедших с момента возвращения Кирка.
– Ты ничего не понимаешь в Борге, – сказал он. – Если бы они были такими, они вообще не имели бы с нами никаких дел. Они были бы бандой трансанары, пришедшей содрать плоть с наших костей. И когда в последний раз хоть один трансанарит выплывал из воды и пытался вести переговоры со своей жертвой?
Сэлэтрель почувствовала, что настроение на ее мостике меняется. Это была не Имперская Армада. Здесь не было трибуналов за нарушение дисциплины. Неподчинение можно было пресечь со скоростью, необходимой для выстрела из дизраптора. Она не могла оставить вызов Трасиуса без ответа.
– Если у тебя есть мнение, говори быстрее, старик, – предупредила она, пытаясь пресечь любое влияние, которое мог оказывать Трасиус на экипаж мостика.
Трасиус перешел на монотонную интонацию наставника.
– Почему Борг готовят Рупора для каждой расы, с которой они вступают в контакт?
Сэлэтрель ничего не сказала. Она знала по опыту, что, как учитель, центурион сам ответит на свой вопрос.
– Чтобы сделать процесс ассимиляции проще. Эффективнее. Менее расточительным, – он поднял иссушенную, кости и сухожилия, руку, направив на нее обвинительный перст. – А что может быть эффективнее, чем стать союзником, а потом нанести удар нам в сердце, когда наша бдительность ослабеет?
«Это все?» – подумала Сэлэтрель, чувствуя облегчение.
– Естественно, я ожидаю, что Борг проверит наши возможности и предст нас, – сказала она.
– Не проверят! – настаивал Трасиус. – Ты думаешь, они бездействуют, ожидая окончания войны с Федерацией? Сэлэтрель, они уже предают нас! Эта ассимиляция базы – только одно из действий, которые они предприняли, не информируя нас. Как ты думаешь, сколько их было ещё?
– Ни одного, – ответила Сэлэтрель. – Вокс сказал мне…
– Вокс – один из них!
Сэлэтрель стиснула кулаки.
– Вокс сказал мне…
– Твой возлюбленный говорил тебе только то, что ты хотела услышать!
Не раздумывая, Сэлэтрель выхватила свой дизраптор и направила его на Трасиуса.
Но ее бывший наставник, кажется, и не заметил этого. Словно он сидел на крыльце поместья ее отца, обсуждая обязанности индивидуума перед государством в сравнении с долгом государства по отношению к индивидууму.
– Неужели ты не видишь, что ты наделала? – убеждал Трасиус. – Целое движение по свержению трусливых миротворщиков на Ромуле было оставлено без внимания, ради твоей мести одному-единственному человеку. Борг никогда не были по-настоящему преданы нашему совместному предприятию – нападению на Федерацию такой разрушительной силой, что у Империи не будет иного выбора, кроме как ввязаться в войну. Если
Рука Сэлэтрель сжала оружие.
– Борг дали нам устройство, вернувшее Кирка к жизни!
– Чтобы отвлечь тебя от всего остального, что они делают!
Сэлэтрель стиснула зубы.
– Борг хотят, чтобы Пикард умер. Кирк может сделать это.
– Разве в нашем движении нет других убийц, способных сделать то же самое?
– Это не было бы не одно и то же!
– Для истории это, несомненно, было бы одно и то же. Лишь для тебя была бы разница.
Некоторые из экипажа на мостике встали со своих мест. Сэлэтрель взглянула на них. Увидела выражения их лиц. Она видела такие раньше, на лицах экипажа этой же «Боевой Птицы», когда она убила действующего адмирала и присоединилась к движению за восстановление гордости и славы Звездной Империи.
– Уйди с мостика, центурион.
Но вместо этого Трасиус указал на экран.
– Борг играет в свою собственную игру против тебя, действия внутри действий, интрига поверх интриги. И какой отвлекающий маневр лучше собьет тебя с толку, чем тот, что ты сама себе выбрала?
– Трасиус… сейчас же уйди с мостика.
Старый центурион опустил руку к краю своего плаща и стоял гордо, как оратор на суде Дарты.
– Ты бросила движение, Сэлэтрель. Ты стала точно такой, в чем вулканские родственники обвиняют нас, – эмоциональной, упрямой, купающейся в крови, застрявшей в прошлом и неспособной понять будущее.
Сэлэтрель закрыла глаза. Услышала свист своего дизраптора.
Почувствовала жар его выстрела, когда Трасиус упал.
Когда она вновь открыла глаза, одинокий луч зеленого света мерцал рядом с ее креслом, затем постепенно угас и рассеялся. Она снова оглядела мостик.
Весь экипаж, даже Тран, были снова на своих местах.
Поддерживался порядок.
Она не могла перестать думать о цене.
Сэлэтрель вернулась в свое кресло.
– «Челленджер» на стандартной орбите? – спросила она.
– Ответ утвердительный, командор.
Сэлэтрель не слышала этот почтительный тон в голосе Трана месяцами.
По иронии, смерть Трасиуса восстановила дисциплину на ее корабле.
– Очень хорошо, – сказала она. – Каждый раз, когда он пересекает границу и входит в полосу освещения местным солнцем, посылай тетрионный импульс для подтверждения местонахождения Кирка.
Тран не отрывал взгляда от своего пульта. Она видела, как его руки замерли в нерешительности на панели управления.
– Командор, они смогут засечь этот импульс. У нас нет червоточины, чтобы скрыть его.
– Это будет волновать их до того, как они выяснят, что это происходит каждый раз, как они выходят из тени Нового Титана. А затем они отложат его изучение на потом, – она натянуто улыбнулась. – Знай своего врага, Тран.
– Да, командор.
Сэлэтрель снова заняла свое кресло. Она поняла, что все еще держит в руке заряженный дизраптор. Его ствол был теплым там, где он соприкасался с ее ногой. Ее старый друг бросил ей вызов, убеждала она себя. Он заслужил быструю смерть. Также как кто угодно и что угодно, посмевшее отказывать ей в ее мести. Это относилось и к коллективу.