Возвращение

Ео Рэеллин Евгения

Видимо, Сарейс вообще не являлся любителем подобного времяпрепровождения и пытался показать, что не против приступить к следующему пункту программы, однако подгонять Кали не стремился: занял столик рядом с танцполом, заказал себе воды и увлечённо что-то читал на планшете. Картина выглядела невообразимо уныло, но каждый раз, как к Кали приближались с намерением познакомиться, он напоминал себе, что пришёл сюда не один. На алкоголь старался не налегать, хватало музыки и атмосферы, чтобы расслабиться – так, как давно уже не получалось. С момента отъезда с Нериде.

Когда на талию в очередной раз легли чужие руки, Кали понял, что пора ехать домой: народ в клубе пьянел и смелел, а многие его товарищи

по танцу уже нашли себе спутников на ближайшую ночь.

– Мне надоело, – сказал Кали, сев напротив Сарейса, который с неохотой поднял глаза от планшета.

– Хорошо, – ответил он, поднимаясь из-за стола.

Безэмоциональность начинала раздражать, но Кали тормозил возмущение – секс с Сарейсом ему в целом понравился. Только вот без опьянения и драйва взаимного влечения перейти к нему было не так просто, и Кали решил устроить вынужденную паузу, чтобы собраться с мыслями.

– Я в душ, – сказал Кали, когда они переступили порог квартиры. – Располагайся.

Сарейс и правда расположился – когда Кали вышел из ванной в одном полотенце на бёдрах, тот ожидал его обнажённым на кровати. Пришлось улыбнуться и задержаться взглядом на его мощном теле без единой татуировки, хотя сейчас вдруг захотелось, чтобы этот вечер уже закончился. Разглядывающий тёмный взгляд вновь был нечитаем и даже скорее неприятен.

– Иди сюда, – Сарейс сел и протянул к нему руки.

Когда Кали подошёл, Сарейс развязал узел полотенца, отбросил его на пол и провёл языком от пупка к паху, заставив задрожать. Кали догадался, что Сарейс видел их секс втроём – знал предпочтения, ведь оральные ласки для него являлись не просто прелюдией, а полноценным сексом, после которого можно было окончательно раскрепоститься и позволить любовникам делать с телом что угодно. Именно так Исан готовил его для Верна.

Сарейс опрокинул Кали на кровать и продолжил умело работать языком и губами, доставляя наслаждение, прорывавшееся сквозь неловкость секса по договорённости. На пике Кали выгнулся и сдавил голову Сарейса бёдрами, тот мягко развёл их, оторвавшись от его паха, вытер рот простынёй и провёл по впалому животу широко раскрытой ладонью. Наступило время ответной услуги.

– Как тебе нравится? – спросил Кали, приподнимая голову.

Поза была непривычной: Сарейс сел, развернул Кали спиной к себе, уложил его животом на свои ноги, насаживая на себя, и, прочно зафиксировав бёдра руками, начал управлять ритмом. Не лицом к лицу, как было принято даже у чистокровных к-рутов.

Жёсткий секс у Кали, конечно, случался, но это было совершенно другое, куда менее физическое. Сарейс перевернул его на спину и вошёл уже обычным способом. Подставляясь под поцелуи, Кали чувствовал себя растекающейся массой в его руках, сам пытался отвечать на ласки, обнимал талию ногами, прижимая к себе. Да, секс с Сарейсом был хорош – за такой можно простить и скучную мину, и абсолютное нежелание развлекаться. Следующий оргазм стал синхронным, и Сарейс, успокоив дыхание в объятиях Кали, встал и по-свойски направился в ванную.

– У тебя же завтра выходной. Останешься? – спросил Кали, когда он вернулся.

Уже через месяц Кали предложил Сарейсу переехать: всё равно работали практически в одном месте, и добираться до резиденции из центра столицы было удобнее, чем из Нижнего города. Он согласился без колебаний, но с условием оплаты аренды квартиры пополам и этим же вечером перевёз вещи.

Конечно, после двух циклов одиночества, присутствие постороннего в квартире дисциплинировало, хотя у Сарейса имелась удивительная способность казаться незаметным несмотря на внушительные габариты. Кали не знал, было ли это врождённой чертой, или он приобрёл навык во время обучения на стражника. В любом случае Сарейс ему абсолютно не мешал, а крайне загруженный

рабочий график обоих не позволял пересекаться дома слишком часто.

Возможно, в Кали говорило малодушие, но жить в квартире, где находились вещи любовника, стало спокойнее – отвлекало от одиночества. Когда-то он предложил совместное проживание Найру, чтобы создать ощущение нужности и перекрыть пустоту внутри. И сейчас он не имел никаких иллюзий насчёт Сарейса, заранее настраивался не привязываться и жить одним днём. Точнее – одной ночью, приносившей наслаждение и не оставлявшей никакой горечи. Как и никому не нужных ожиданий.

Такт и уровень воспитания Сарейса, как оказалось, были ближе к керийским – он родился и вырос в Нижнем городе и относился ко всему не так, как к-руты и полукровки, с которыми Кали до этого встречался. Возможно, Сарейс просто привык держать себя в рамках – начальник личной охраны императора нёс на плечах огромную ответственность и не имел права на импульсивность. Впрочем, спокойный, иногда даже казавшийся медлительным Сарейс устраивал Кали в сексе полностью, остальное почти не волновало. Особенно он старался не думать о чувствах Сарейса к Верну, накладывались личный опыт и отношение к императору – искренне радовался, что всё осталось в прошлом. Правда, отгонять мысли о Верне было довольно сложно – порой ощущал, что с ними в постели незримо присутствует третий. Не представлял, чем заслужил не только по-к-рутски страстный секс, но и сладко-тягучие поцелуи, которых в жизни Кали, пожалуй, никогда до этого не было.

– Представляешь его, когда ты со мной? – не выдержал Кали, прерывая Сарейса.

– Нет, зачем? – искренне удивился он. – Я даже не сравниваю.

– Да ну, – неверяще нахмурился Кали.

– Тогда такой же вопрос к тебе, – ухмыльнулся Сарейс, садясь на кровати: Кали закатил глаза. – Это лучше, чем деградировать, постоянно думая о недостижимом.

– Кто тут деградирует? – возмутился Кали и еле сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по широкой спине.

Сарейс негромко рассмеялся и пошёл в ванную, ему на недовольство было наплевать, хотя Кали сам напросился – задавать подобные вопросы после секса не стоило. Слово «деградация» звучало неприятно и никак не выходило из головы. Сарейс, как и всегда, бесшумно собрался и прикрыл за собой дверь, а оставшееся до выхода на работу время Кали лежал и смотрел в потолок, думая о том, что происходит в его жизни с момента возвращения на Керию.

Конечно, Сарейс молча не одобрял беспорядочные связи – даже чересчур откровенная одежда Кали ему не нравилась, по поводу взглядов в чью-либо сторону и думать не хотелось. Не то чтобы Кали приходил в восторг от такого положения вещей, но принимал условия договора – в общем и целом их отношения были выгодны обоим. Правда, смущало некоторое противоречие в умозаключениях Сарейса: образ Верна в его глазах не померк даже после того, как тот переспал со многими стражниками, а Кали даже подумать о шаге в сторону нельзя.

Или Сарейс под деградацией имел в виду что-то другое? Иногда Кали казалось, что все его мысли видят насквозь и смотрят со снисхождением, но решил не заморачиваться – изначально не стоит ни на что рассчитывать с тем, кто начал спать с тобой ради великой и светлой любви к другому. Чем это лучше ситуации с Найром, которым двигало лишь желание не потерять работу из-за плохого самочувствия во время беременности? Даже хуже, наверное.

Кали усилием воли заставил себя подняться, принять душ и отправился пешком на работу. Новость о покушении на главу аварского правительства пришла ещё ночью – теперь нужно было разбираться с последствиями. Ему оставалось метров пятьдесят до здания правительства, когда завибрировал комм – Верн срочно вызывал к себе. Пришлось, минуя собственный кабинет, сразу идти к императору.