Возвращение
Шрифт:
А я словно окаменела. Его слова казались логичными, правильными. Возможно, так было бы безопаснее, разумнее, но правильнее ли? Нет. Запереться на все замки от своих воспоминаний и ночных убийц – это самообман. Я не смогу забыть, не перестану бояться, и… не перестану любить. И, может быть, я смогла бы жить другой жизнью, если бы не эта самая любовь, если бы в мою жизнь не вошел Карлос.
Но я не стала этого говорить Джеку. Для него же будет лучше, если он будет думать, что я согласилась с ним. Это моя война, а не его. И он не заслужил, чтобы я впутывала его. С самого начала было глупо
– Отвези меня домой, - негромко попросила я, все еще находясь в его объятиях.
Джек отстранился и внимательно посмотрел на меня. Я прочитала бескрайнюю заботу, любовь и нежность в его глазах, а вот что он увидел в моих – для меня осталось загадкой, но он кивнул головой, и завел машину. Через полчаса я уже была на пороге своего дома.
Джек застыл рядом, выжидая. И я знала, что именно он ждет, но во мне не осталось сил, чтобы снова притворяться.
– Прости, Джек. Мне нужно побыть одной и все обдумать. Возможно, ты прав, и я должна идти дальше. Только мне нужно время. Я приму решение и позвоню тебе, - с грустью сказала я ему.
Джек расстроился, но кивнул головой.
– Конечно, милая. Я буду ждать. Только пообещай, что все взвесишь и дашь нам шанс.
– Хорошо. Так и будет, - согласилась я.
И я ни капли не кривила душой. Я уже решила, что если переживу этот день и ночь, то сделаю все, чтобы осчастливить этого мужчину, который готов дать мне даже больше, чем я заслуживаю. А, главное – свое сердце.
Страстно и долго поцеловав меня, Джек вернулся к машине. Он отъехал от моего дома, а я стояла на пороге и смотрела ему вслед. Отчего-то стало очень грустно, и я не могла найти причину этой грусти. Сделав глубокий вздох, я приняла решение. Вместо того, чтобы идти внутрь дома, я направилась к своей машине. Ответы на многие свои вопросы я могла найти только у одного человека, и именно к нему я направилась. Оставалось надеяться, что Роберт Альварес не станет ничего скрывать от меня.
На подъезде к району, в котором была студия Альвареса, в салон моей машины проник отвратительный запах гари. Остановившись всего в ста ярдах от того самого здания, я покинула салон и зашла за угол одного из высившихся в переулке домов.
Картина, представшая моему взору, шокировала меня. С ужасом я наблюдала, как к студии съезжались патрульные машины. Все здание представляло собой выжженный каркас. Пламя было настолько сильным, что не осталось ни одного целого окна. Все здание студии сгорело, и, видимо, пожар потушили не так давно.
Я направилась к группе людей, которые стояли в стороне и наблюдали за действиями полицейских. К кое-кому подошли люди в форме и начали задавать вопросы. Мое же сознание все еще пребывало под действием шока, так что я не заметила, как остановилась рядом с пожилой женщиной. Она всхлипывала и утирала платком глаза.
– Какой был человек, - вдруг произнесла незнакомка.
Я обернулась на нее и посмотрела пустым взглядом.
– Кто?
Сердце гулко стучало. Я уже знала ответ.
– Робер. Роберт Альварес. Прекрасный человек. Сказали, что он сгорел внутри. Ночью студия вспыхнула, и он не успел спастись. Коронер уже осмотрел тело,
Я приросла к месту. В мозгу билась мысль, что все не случайно, что все закономерно. Я практически уловила нить, связующую все последние события, но она так и не поддалась мне.
Медленно, покачиваясь, я отошла к своей машине. Когда я готова была уже открыть дверцу и сесть внутрь, мою шею пронзила острая боль. Я широко открыла глаза и хотела вскрикнуть, но голос пропал, да и я уже ничего не чувствовала. Все мое тело потеряло чувствительность, и я практически провалилась в темноту. Краем сознания я успела отметить, что чьи-то руки подхватили меня. Дальше была темно-синяя дверь фургона, и темнота салона.
Сознание уплывало, и я устало смежила веки. Навалилось безразличие и опустошенность. Последняя мысль вспыхнула в мозгу и потухла.
«Я не успела ничего сделать».
Глава 17.
Я оказалась в незнакомом помещении, перед огромным камином, украшенном большим зеркалом в резной позолоченной раме. Рядом с камином стояло два массивных кресла, обтянутых темной кожей и столик на резной ножке между ними. По обе стороны от камина висели гобелены, на которых были изображены мужчины. Они стояли рядом, плечом к плечу, изысканно одеты по моде девятнадцатого века и смотрели прямо на меня. Я рассматривала удивительные лица незнакомцев и гадала, кто же это может быть.
Где-то в стороне от меня я услышала негромкий шум. Обернувшись на звук, я замерла, не в силах поверить своим глазам. За массивным столом, похожим на стол, виденный мной в клубе «Жажда», сидел мужчина. Он опустил голову на руки, и, казалось, совершенно не замечает моего присутствия.
Сердце мое учащенно забилось, и я стала понимать, что помимо воли приближаюсь к незнакомцу. Только я чувствовала, что я знаю, кто передо мной. И сердце согласно трепетало, пока я преодолевала небольшое расстояние до объекта моего внимания.
С губ слетело имя, и мой голос странным эхом отразился от стен удивительного помещения.
– Карлос.
Я и сама испугалась того, что произнесла вслух. Но незнакомец дернулся и поднял голову. Мне показалось, что мой мир кувыркнулся в пространстве, споткнулся и разбился на миллион осколков. Стало трудно дышать, а глаза защипало от слез.
Мой любимый удивленно смотрел на меня, жадно всматриваясь в мое лицо. Я видела, как глаза, эти бездонные глаза, вспыхнули призрачным светом. Он блуждал своим взглядом по мне, очевидно, не веря своим глазам. А я не верила, что вижу его перед собой. Столько времени прошло. Столько раз я представляла это мгновение. Я молилась об этой встрече, взывала к силам небес, но всегда получала молчаливый отказ.
И вот он передо мной. Непреодолимое желание коснуться любимого, образ которого всегда жил в моем сердце, толкнуло меня вперед. Больше не было сил терпеть адскую муку, которую причиняло это короткое расстояние, разделяющее нас.
Карлос резко встал, и я снова смогла увидеть такое желанное тело, его грудь, тяжело вздымающуюся под тканью черной рубашки. Как в ту ночь, ночь нашего знакомства, он был облачен во все черное. И это подчеркивало бледность его кожи.
– Ты пришла, - лишь прошептал он.