Возвращение

Соболев Василий

— Что тут такое? — Послышался громкий голос, после чего толпа вокруг нас расступилась, пропуская к нам какого-то человека. Одет он был, как и прочие, в кожаные доспехи и плащ с капюшоном, но явно выделялся своим ростом и осанкой. На вид ему было под пятьдесят. Обветренная кожа и загорелое скуластое лицо, говорили, что он много времени проводил на солнце, однако скупые движения и потёртая рукоять клинка прозрачно намекала, что он явно умел им пользоваться.

«Наверно отставной военный, осевший в деревне», — подумал я.

—

Какого дьявола, Глеб?! — Уставился незнакомец на одного из разбойников. — Ты должен был доставить мне еду, а не пару десятков голодных ртов!

— Извини, командир, — развёл руками тот, — видно разведка напутала. Караван, что мы перехватили, перевозил заключённых, а когда разобрались, было уже поздно. Не могли же мы их в лесу бросить!

— Чёрт! — Почесал затылок незнакомец. — Хорошо, давай их пока по камерам, а там разберёмся.

— Слышь, командир, — раздался чей-то голос, — а бабы и пиво, когда будут?!

— Это кто там ещё гавкает? — Окинул взглядом толпу незнакомец.

Наш сокамерник сделал шаг вперёд и заулыбался. — Что, неужто не признал старого кореша?

— Фис?! — Воскликнул старик, подойдя к оборванцу и крепко обняв. — Какие люди! И откуда ты такой красивый взялся?

— Из тюрьмы. Там, знаешь ли, портных нет, — хмыкнул тот. — Ну что, мы так и будем здесь трепаться?

— Ладно, пошли. Поговорим в другом месте. — Старик повернулся к тому, кого звали Глебом. — Остальных в клетки, а этот идёт со мной.

«Да уж, влипли мы по полной!» — промелькнула мысль, когда нас уводили в местный карцер.

(…)

— А ты, смотрю, неплохо устроился, Альтан. — Фис плюхнулся на стул напротив старого приятеля. — Сколько вас здесь? Пара тысяч?

— Пять, если быть точным, — хмыкнул тот, передав оборванцу стакан с вином. — Большая часть из них, беженцы. Ты же слышал новости? Старой банды уже нет. Теперь мы не «вороны», а «сороки». Никаких разбоев и грабежей, никаких убийств и никакого воровства.

— Серьёзно? — Вскинул брови Фис. — А откуда тогда это? — Он обвёл рукой палатку.

— Всё благодаря новому капитану. У нас есть собственная кузница, госпиталь и даже пивоварня с баней. Новые люди приходят каждый день. Сейчас нас столько, что даже городская стража сюда не суётся.

— И с такой-то силищей вы сидите в лесу? — Рассмеялся оборванец, опрокинув стакан в рот залпом. — Ты же был главарём «воронов» — самой опасной шайки в округе. Что произошло?

— Всё меняется, — задумчиво ответил Альтан. — Год назад сам бы в это не поверил, но жизнь часто преподносит нам сюрпризы. Раньше я был атаманом банды разбойников. Теперь же я командую всеми новоприбывшими и занимаюсь их обучением, размещением и поддержанием порядка. И знаешь что? Впервые в жизни чувствую, что делаю что-то правильное и нужное.

— Да, а ты и правда, изменился. — Фис усмехнулся глядя на бывшего бригадира.

— А вот ты, к сожалению, нет.

—

Ну, ты же помнишь — «грабь, воруй и режь ножом, что не стащим — то сожжём!»

— Я-то помню, — внимательно посмотрел на него Альтан. — Поэтому и предлагаю тебе отдохнуть, собрать запасов,… а потом свалить отсюда!

— Не понял? — Уставился на него тот. — Ты что, прогоняешь меня?

— Фис, там, где ты всегда случаются неприятности и резня. Здесь я тебе такое не позволю. Это место слишком для многих стало домом.

— Однако. Не ожидал от тебя такого, — «ворон» с презрением посмотрел на старого приятеля. — В прежние времена, ты бы с такой силой всю округу держал, а не сидел в лесу, как побитый пёс. Ладно, я уйду. Но перед этим, ты мне поможешь. Надо разобраться с парой ребят, что сейчас маринуются у вас в камерах. Обидели они меня, а я обид не прощаю.

— Ты меня что, не слышал? Ни убийств, ни разбоя. За воровство сейчас можно и руки лишиться, а если поймают на чём-то посерьёзнее, — старик провёл пальцем по горлу. — Ну, ты понял. Наш лейтенант за этим следит.

— Вот как? — Вскинул брови Фис. — Тогда подумай, понравится ли твоему лейтенанту, когда он узнает, что один из его подчинённых — работорговец.

— Что ты несёшь?

— А ты уже забыл? Помнишь, тот караван, четыре года назад? Помнишь, что мы сделали с выжившими?

— Это было давно. — Взгляд старика вмиг потяжелел. — Я уже успел расплатиться за этот грех.

— Ну, тогда тебе нечего бояться, верно?

— Гнида!

— И мне было приятно поболтать, дружище! Ну, так что? Поможешь? Или как?

Альтан нехотя вздохнул. — Такие дела решаются только с лейтенантом.

— Так в чём дело? Зови его и пошли!

— Во-первых, не его, а её. А во-вторых, она сейчас не в лагере.

— Это что, шутка?! — Вытаращился на него Фис. — У вас тут что, бабы командуют?

— Ты пасть-то закрой! Капитан и лейтенант у нас, действительно, девушки. И это они тут всё организовали. В мозгах им явно не откажешь, да и в бою фору дадут любому. Так что прикуси язык!

— Интересненько! — Оборванец откинулся на стуле, с любопытством глядя на приятеля. — Тогда, думаю, твоим барышням понравится, если ты добудешь для них нечто ценное и заодно разоблачишь банду воров. Может, они тебя даже в щёчку чмокнут или дадут себя по ножке погладить. Как думаешь?

Альтан опрокинул в рот бокал. — Закончим с этим, и ты свалишь отсюда.

— Непременно, дружище!

Старик встал и поправил клинок на поясе. — Ладно, пошли.

(Через десять минут)

– Ох, что-то мне это не нравится! — Прошептал я, при виде идущих к камерам Фиса и того старика, что встречал караван.

Видимо у Мартина тоже было похожее мнение. Подойдя ближе, наш бывший сокамерник осмотрел клетки, пока не нашёл взглядом нас, после чего что-то шепнул на ухо своему сопровождающему.