Возвращение
Шрифт:
Ещё раз позвонил Варе. Отчиталась, что они с Сонечкой в полной боевой готовности, что Фёдор купил три билета на 10-часовой рейс в Нью-Йорк, а его двое людей в данный момент несут охрану на первом этаже особняка.
Семь вечера. Я в халате улёгся в постель, закинув руки за голову, и подумал, что нужно озаботиться привлечением новых кадров. В частности, сценаристов, поскольку я хоть и планировал периодически садиться за 'Ундервуд', чтобы родить, а вернее, вспомнить нечто эпохальное, фильмы должны быть поставлены на поток, для чего требовались не один и не два сценариста, а хотя бы с десяток. Не теряя времени, я достал свою записную книжку и принялся обзванивать представителей нужной мне профессии.
До того, как я, наконец, связался с Хектом, успел пообщаться ещё с парой ребят - молодым Ричардом Сейлом и более опытным Джорджем Ситоном.
Ночью спалось плохо, снова терзали какие-то смутные предчувствия. Утром первым делом отправился в душ, немного освежиться. Вытираясь большим махровым полотенцем, косился на себя в зеркало, не без удовольствия отмечая, что нахожусь в неплохой форме. Лишний жирок, конечно, присутствует, но мышцы, если их напрячь, рельефно выделяются.
От акта нарциссизма меня отвлёк телефонный звонок. Босиком прошлёпал к столику и, ещё только поднимая трубку, почему-то всем своим естеством осознал, что сейчас услышу неприятную новость.
– Ефим Николаевич...
– Фёдор, ты? Что случилось?
– Беда, Ефим Николаевич!
В горле застрял ком, а сердце сработало через раз. С трудом придавая голосу жёсткость, выдавил:
– Рассказывай.
Дальше из сбивчивого рассказа начальника охраны удалось понять, что мои жена и дочь этой ночью пропали. Скорее всего, похищены. Несшие дежурство в доме двое телохранителей утром были обнаружены мёртвыми с рублеными ранами на теле.
– Твои, казаки?
– хмуро спросил я Фёдора, чувствуя, как в глазах темнеет.
– Мои...
– Как же так, почему они не отстреливались?
– Сам не понимаю, почему так вышло. Недавно прибыли из станицы, неопытные... Виноват, Ефим Николаевич, - покаянно резюмировал Фёдор.
– Жалко парней, - вздохнул я.
– В полицию сообщил?
– Пока нет, решил сначала вам позвонить. Но шерифа придётся оповещать в любом случае, два трупа как-никак...
– Ладно, сигнализируй шерифу, пусть всё осмотрит, а потом... потом приберитесь. Наверное, много крови натекло... А я тут пока что-нибудь придумаю. И скажи Стетсону, пусть позаботится, чтобы о произошедшем не пронюхали журналисты.
Положив трубку, я, наконец, дал волю своим чувствам, засадив кулаком по ни в чём неповинной стене и заорав, а вернее, даже завыв чуть ли не по-волчьи на высокой, протяжной ноте. Мне было плевать, услышит меня кто-нибудь или нет, пусть хоть весь отель на уши встанет от моего вопля. Затем повалился на пол и лежал так с закрытыми глазами и стиснутыми зубами неизвестно сколько времени, не обращая внимания на саднящую боль в костяшках кулака. Думать я ни о чём не мог, перед глазами стояли улыбающиеся Варя и Соня, которых, возможно, уже и в живых... Нет, я не имею права верить в худшее, не имею права даже допускать эту мысль! Я должен думать, как им помочь, потому что уже знаю, кто стоит за этим похищением. Но в таком случае похитители должны выдвигать
Очередной телефонный звонок заставил меня открыть глаза и уставиться в потолок с люстрой посередине в кольце ажурной лепнины. Механически отметил чистящую лапки муху на одном из рожков люстры. Надо же, с такого расстояния разглядел, что насекомое проводит гигиенические процедуры... Под ввинчивающуюся в мозг трель звонка медленно поднялся, добрёл до столика с телефоном и поднял трубку.
– Мистер Бёрд?
Тот же голос, который предлагал мне сказать в суде, что Пако Гарсия не кидался с ножом на нас с Толсоном. Только не сорваться, нельзя ему давать и намёка на то, что меня захлестывают эмоции. С каким бы удовольствием я выдавил этой гниде глаза!
– Да, я.
– Что-то слишком уж вы спокойны, мистер Бёрд, - я словно вижу, как усмехается мой собеседник.
– Или вы ещё не в курсе относительно случившегося с вашими женой и дочерью?
Стискиваю зубы, которые, такое чувство, сейчас раскрошатся, и зажимаю ладонью мембрану, чтобы этот ублюдок не расслышал мой сдавленный рык. Перевожу дыхание и отвечаю:
– Я в курсе, и надеюсь, что они ещё живы. Вы, наверное, звоните, чтобы озвучить свои требования? И хотелось бы уже, наконец, знать, как к вам обращаться?
– Поражаюсь вашему хладнокровию, мистер Бёрд! Что ж, можете называть меня, м-м-м, допустим, Хосе. И вы не ошиблись, ваши жена и дочь живы, хотя и находятся уже за пределами Соединённых Штатов.
'Тихуана, - мелькает в моей голове, - они в Тихуане'.
– Раз уж вы отвергли наше первое предложение и уцелели после, скажем так, встречи с нашим человеком, на этот раз мы дадим вам последний шанс загладить вашу вину...
– Мою вину?
– саркастически переспрашиваю я.
– А чья вина, что Пако получил 5 лет? Кто вам мешал сказать, что вы ошиблись, что это не он выхватил нож и нанёс вам ранение? Поэтому наши условия такие - по миллиону за каждый год, который Пако проведёт в тюрьме. Наш друг эти годы должен прожить в уверенности, что после освобождения его ждёт райская жизнь.
А у этих ребят губа не дура. Пять миллионов по нынешним временам - огромные деньги! Понятно, мои активы, если обобщить их стоимость, оцениваются в десятки, а то и в сотни раз дороже, однако снять со счёта я могу максимум тысяч семьсот, не больше. Потому что мои деньги находятся в обороте, из которого изъять их практически не представляется возможным, о чём я и сообщил человеку на другом конце провода.
– Мы понимаем вашу ситуацию, - с наигранным сочувствием вздохнул тот, - поэтому согласны дать вам неделю, чтобы собрать нужную сумму. Продайте какой-нибудь бизнес, с хорошей скидкой его быстро у вас купят. Либо возьмите в банке кредит: такому человеку как вы, не откажут. Думаю, ваши жена и дочь стоят таких денег. И советую не рассказывать о нашем разговоре копам, которые уже, кажется, начали рыть землю после пропажи ваших родных и гибели двух человек, которых вы неосмотрительно оставили присматривать за вашей семьёй. Пожалуй, вам стоит сейчас вернуться в Вегас, это будет выглядеть логично, а там уже озаботитесь вопросом получения наличности. Как только сумка с деньгами окажется у нас - вы получите обратно свою ненаглядную жёнушку и такую милую дочурку.
– Как я могу быть уверен, что вы меня не кинете, получив требуемое?
– Хм... Здесь вам придётся положиться на обещание, скажем так, моего босса, которого я сейчас представляю.
'Гектора Сальвадо?' - хотел я уж было спросить, но вовремя сдержался. Ни к чему им знать, что я уже обладаю кое-какой информацией.
– А чтобы вы были сговорчивее... Эй, Энрике, - крикнул он кому-то, - приведи сюда девчонку.
Через минуту я услышал в трубке голос, от которого сжалось моё сердце.