Возвращение
Шрифт:
— … Так что, придя в Теринсфорд, я первым делом отправился к тому человеку, Нилу. Хороший человек, порядочный. Я ему всю весну и лето в поле помогал.
Роран знал, что траппёры часто проводят всю зиму далеко в горах, а весной возвращаются, продают добытые шкурки дубильщикам вроде Гедрика, а потом обычно нанимаются на работу к кому-нибудь из фермеров. Поскольку Карвахолл — самое северное селение у подножия Спайна, то через него всегда проходит немало траппёров, именно поэтому там имелись и своя таверна, и свой кузнец, и свой дубильщик кож.
— В общем, выпил я несколько кружек пивка — надо ж смочить горло после того, как я, можно сказать, за полгода ни с кем и словом не обмолвился, хоть и богохульствовал, каюсь, когда мне не удавалось медведя затравить, — да и пришёл к Нилу. У меня ещё и пена пивная на бороде высохнуть не
Рорану все это показалось очень интересным, но он помалкивал, хотя на траппёра со всех сторон так и сыпались вопросы. Сведения о появлении в их краях шейда казались Рорану особенно сомнительными — уж больно они смахивали на россказни какого-нибудь подвыпившего лесоруба, — но все остальное звучало достаточно правдоподобно и крайне неприятно. Сурда… Сведений об этой далёкой стране до Карвахолла доходило крайне мало, но Роран, во всяком случае, знал, что сейчас Сурда и Империя пребывают в состоянии так называемого мира, однако жителей Сурды не оставляют опасения, что их куда более могущественный северный сосед запросто может вторгнуться в их земли. По этой причине, если верить слухам, Оррин, правитель Сурды, и поддерживает варденов.
Если траппёр прав насчёт планов Гальбаторикса, то это вполне может означать, что в ближайшем будущем разразится война, которая повлечёт за собой повышение налогов, людей снова начнут насильно рекрутировать в армию… «Эх, — думал Роран, — лучше б я жил в такие времена, когда события происходят не так быстро! А все эти мятежи только делают нашу и без того трудную жизнь и вовсе невыносимой».
— Но самое главное, — снова заговорил охотник, — ходят слухи… — Он умолк, погрозил собравшимся пальцем и с глубокомысленным видом почесал нос. — Поговаривают, будто в Алагейзии объявился новый Всадник! — И траппёр громко рассмеялся, от избытка чувств хлопая себя по животу.
Роран тоже засмеялся. Истории о Всадниках появлялись регулярно каждые несколько лет. Сперва истории эти страшно интересовали Рорана, но вскоре он научился не доверять молве, ибо все это оказывалось пустой болтовнёй, тщетными надеждами тех, кому очень хотелось изменить убогую, опостылевшую жизнь.
Уже собравшись идти дальше, Роран вдруг заметил Катрину, стоявшую за углом таверны. На ней было светло-коричневое платье, отделанное зеленой лентой. Катрина не сводила с него глаз — как, впрочем, и он с неё, — но здесь разговаривать не стоило, и
Некоторое время оба молчали, любуясь небесами, которые в тот вечер так и сверкали тысячами мерцающих звёзд. А с севера на юг над ними протянулась широкая жемчужного цвета полоса Млечного Пути, похожая на усыпанную алмазной пылью вуаль.
По-прежнему не глядя на Рорана, Катрина положила голову ему на плечо и спросила:
— Как прошёл день?
— Я домой ходил. — Он почувствовал, как она напряглась.
— И как там?
— Ужасно!.. — Голосу него сорвался, и он умолк, крепко прижимая её к себе. Запах её душистых медных волос у него на щеке пьянил и возбуждал его, точно некий живительный эликсир, проникая в самую душу и согревая её. — Дом, амбар, поля — все пропало… Я б, наверное, ничего и не нашёл, если бы не знал, где искать.
Катрина встревоженно заглянула ему в лицо; в её влажных, исполненных сочувствия и грусти глазах плясали огоньки звёзд.
— Ох, Роран! — Она легонько поцеловала его в губы. — Ты у меня молодец! Пережил столько утрат, а все-таки силы ни разу не изменили тебе. Ты теперь, наверное, хочешь на свою ферму вернуться, да?
— Да. Я ведь только и умею, что землю возделывать.
— А что же будет со мной?
Роран колебался. С тех пор, как он начал за ней ухаживать, между ними существовал некий негласный договор: оба знали, что непременно поженятся, так что вряд ли стоило обсуждать его намерения на сей счёт, они и так были ясны как день. И все же вопрос Катрины встревожил его. Хотя бы потому, что он считал недопустимым касаться столь деликатной темы, раз прямо сейчас не готов ещё сделать ей предложение. Ведь именно он должен первым совершить все предварительные действия — во всяком случае, попросить у Слоана её руки. Однако она задала ему прямой вопрос, она встревожена, и он должен ей что-то ответить.
— Понимаешь, Катрина… Я не могу теперь пойти к твоему отцу, как хотел. Да он меня просто высмеет и будет иметь на это полное право! Нам придётся подождать. Как только я построю хоть какой-то дом и соберу свой первый урожай, я сразу же пойду к нему — может, тогда он согласится меня выслушать.
Катрина на него не смотрела. Глядя в звёздное небо, она что-то прошептала, но так тихо, что он не расслышал и спросил:
— Что?
— Я сказала, что ты просто его боишься.
— Да нет, я…
— Тогда пойди к нему и добейся разрешения на наш брак. Завтра же! И назначь помолвку. Заставь его понять, что хотя сейчас ты лишился всего, но со временем ты непременно построишь для меня хороший дом, а для него станешь таким зятем, которым он будет гордиться. Пойми, нам незачем тратить свою молодость, живя врозь, раз мы так любим друг друга!
— Я не могу! — с отчаянием сказал Роран, тщетно пытаясь заставить Катрину понять его. — Не могу обеспечить тебе достойную жизнь, не могу…
— Неужели ты не понимаешь? — Чуть отступив от него, она заговорила настойчиво и напряжённо. — Я люблю тебя, Роран, и я хочу быть с тобой, но у отца на мой счёт иные планы. Существует ведь множество и куда более подходящих, с его точки зрения, женихов. Чем дольше ты будешь откладывать разговор с ним, тем сильнее он будет давить на меня и в итоге заставит выйти за того, кого выберет он сам. Он боится, что я останусь старой девой, да и я, если честно, тоже начинаю этого бояться. У меня ведь в Карвахолле не такой уж большой выбор… И время идёт. Если мне все же придётся выйти за другого, я выйду. — Слезы блеснули у неё на глазах. Она сперва умоляюще смотрела на Рорана, ожидая ответа, но не дождалась и, подобрав подол платья, резко повернулась и побежала назад, в деревню.
А Роран стоял как оглушённый, не в силах сдвинуться с места и догнать её. Он был потрясён. Угроза потерять Катрину стала реальной, и это терзало его сильнее, чем утрата фермы. Мир вокруг вдруг показался ему холодным и враждебным, сердце разрывалось от горя.
Прошло несколько часов, прежде чем Роран смог вернуться в дом Хорста. Он тихонько проскользнул к себе и лёг в постель.
ОХОТА НА ОХОТНИКОВ
Земля после ночного заморозка слегка похрустывала под башмаками, когда Роран и Балдор поднимались из долины, окутанной холодным утренним туманом, в предгорья. Оба держали наготове луки, молча озираясь в поисках оленей.