Возвращение
Шрифт:
Роран рассмеялся:
— Он что, камнями в нас собирается кидаться? Так оттуда ему не попасть…
Его смех оборвался, когда раззак вдруг резко выбросил правую руку, и какой-то стеклянный флакон, описав дугу, с силой ударился о повозку справа от Рорана. Секундой позже повозка превратилась в огненный шар; мощная волна горячего воздуха швырнула Рорана к стене дома.
В голове у него помутилось; он упал на четвереньки, хватая ртом воздух. Уши заложило, но он все же сумел расслышать стук копыт и заставил себя встать и повернуться в ту сторону, откуда доносился звук. Он едва успел отступить за угол — раззаки
Раззаки на своих мощных конях, не останавливаясь, рубили мечами направо и налево. Роран сам видел, как погибли трое. Затем Хорст и Лоринг начали было теснить раззаков своими вилами, но тут сквозь брешь в баррикаде хлынули солдаты, убивая в темноте всех без разбора и не давая жителям деревни опомниться.
Роран понимал, что их необходимо остановить, иначе Карвахолл будет взят. Он прыгнул на какого-то солдата и, застав его врасплох, ударил молотом в лицо. Солдат без единого звука согнулся пополам и рухнул на землю. Пока к ним бежали другие солдаты, Роран успел сдёрнуть с руки убитого щит и, прикрываясь им от ударов мечей, стал упорно продвигаться к раззакам. На ходу он сумел сразить ещё одного воина, нанеся ему удар под подбородок.
— Ко мне! — кричал Роран. — Защищайте свои дома! — Он ловко ушёл от удара, отскочив в сторону, и увидел, что к нему подбираются сразу пять солдат, пытаясь его окружить. — Ко мне! — ещё громче закричал он.
Первыми на его зов откликнулись Балдор и Олбрих. Потом к ним присоединились сыновья Лоринга. Затаившись в боковых проулках и за изгородями, женщины и дети забрасывали солдат камнями.
— Старайтесь держаться вместе! — крикнул односельчанам Роран. — Нас в любом случае значительно больше.
Солдаты действительно почувствовали, что перевес не на их стороне, и остановились, а толпа жителей деревни, преграждавшая им путь, становилась все плотнее. Когда у Рорана за спиной собралось не менее ста человек, он стал медленно наступать на солдат.
— Не с-с-стойте, трус-с-сы! В атаку! — пронзительно зашипел один из раззаков, опасливо сторонясь нацеленных на него вил Лоринга.
Одинокая стрела просвистела в сторону Рорана, и он, отразив её своим щитом, рассмеялся. Теперь раз-заки стояли в одну линию с солдатами и злобно шипели, сверкая глазами из-под низко надвинутых чёрных капюшонов. Роран чувствовал, что их огненные взгляды будто пронзают его насквозь, лишая сил и вызывая странное сонное оцепенение; даже думать было трудно; невероятная усталость сковала тело…
И тут издалека, из центра деревни, донёсся жуткий вопль. Это кричала Биргит. Секундой позже здоровенный камень пролетел у Рорана над головой, нацеленный в того раззака, что стоял ближе. Мерзкая тварь с невероятной ловкостью изогнулась, избегая удара, и Роран вдруг странным образом почувствовал облегчение, точно освободившись от неких усыпляющих магических чар.
Бросив щит и покрепче перехватив молот обеими руками, он поднял его высоко над головой — в точности как Хорст, когда молотом растягивал раскалённую полосу металла. Поднявшись на цыпочки и сильно прогнувшись назад, Роран резким движением выбросил молот вперёд, целясь в ближайшего раззака. Тот успел прикрыться щитом, и молот, просвистев в воздухе, с оглушительным грохотом
После этого Рорану стало ещё легче. Магические силы раззаков явно истощились. Они что-то быстро прощелкали друг другу, глядя, как жители Карвахолла с грозным рёвом надвигаются на них, потом ударили шпорами своих коней и, резко развернувшись, прорычали своему войску:
— Отступаем! — И воины в алых доспехах послушно отступили, пятясь, огрызаясь и нанося удары всякому, кто осмеливался подойти к ним слишком близко. Лишь отойдя на значительное расстояние от горящих повозок, они решились повернуться к деревне спиной.
Роран вздохнул и опустил наконец свой молот. Только сейчас он почувствовал, как болит бок, которым он ударился о стену дома, отброшенный взрывом. И вдруг увидел убитого Парра. Он печально склонил над ним голову, слушая жалобные вопли и причитания женщин: в сражении, как оказалось, погибли ещё девять человек.
«Неужели все это произошло у нас, в Карвахолле?»
— Эй, идите все сюда! — услышал Роран крик Балдо-ра и, спотыкаясь, побрёл к нему.
Балдор стоял посреди дороги, а шагах в двадцати от него на своём жутком коне сидел один из раззаков, похожий на огромного чёрного жука. Выпростав из-под плаща руку, раззак скрюченным пальцем ткнул в сторону Рорана и прошипел:
— У тебя… запах, как у твоего братца. А мы запахов никогда не забываем!
— Что вам надо? — крикнул ему Роран. — Зачем вы сюда явились?
Раззак захихикал и ещё больше стал похож на какое-то ужасное насекомое.
— Нам нужны… с-с-сведения! — Раззак глянул через плечо в ту сторону, куда ушёл его отряд, и потребовал у собравшейся толпы: — Отдайте нам Рорана — и вас-с-с всего лиш-ш-шь… продадут в рабс-с-ство. А если будете его защищать, мы с-с-съедим вас всех, всех до пос-с-след-него! Ответ дадите, когда мы придём сюда в с-с-следую-щий рас-с-с. С-с-скоро! И пос-с-старайтесь, чтобы ответ был правильным.
СЛЕЗЫ АНГУИН
Со скрипом отворились тяжёлые ворота, и свет ворвался в тоннель. Эрагон зажмурился, мучительно заморгал, из глаз невольно полились слезы — он совершенно отвык от солнечного света, столько времени проведя под землёй. Рядом с ним раздражённо шипела, вытягивая шею, Сапфира; видимо, и ей свет резал глаза.
Им понадобилось всего двое суток, чтобы преодолеть расстояние, отделявшее их теперь от Фартхен Дура, но Эрагону показалось, что шли они гораздо дольше — из-за постоянно окутывавшего их мрака и той странной тишины, что царила в подземных тоннелях гномов. Тьма и тишина плохо действовали и на остальных; вряд ли за это время они в целом обменялись хотя бы десятком предложений; даже на стоянках все предпочитали молчать.
Эрагон надеялся во время совместного путешествия побольше узнать об Арье, но пока единственное, что ему удалось, это смотреть на неё сколько угодно. Он никогда прежде не делил с нею трапезу и был очень удивлён тем, что она прихватила с собой какую-то особенную еду. Оказалось, что она в рот не берет мяса. Когда Эрагон спросил её, почему, она ответила:
— Ты тоже больше не захочешь есть плоть живых существ, когда завершишь своё обучение. Может быть, только в редчайших случаях.
— Это ещё почему? С какой стати мне отказываться от мяса? — нахмурился Эрагон. — Я очень его люблю.