Возвращения домой: Герой
Шрифт:
— Да, и таким образом спасти Гаунтлгрим, — добавил Рваный Дайн. За этими словами последовали радостные крики и шквал новых тостов.
Заняв свое место, Дзирт принял от Бренора кружку эля. Вокруг него раздавались громкие голоса гостей и играла музыка, но дроу чувствовал себя не в своей тарелке.
Неужели он воссоздал эту картину по собственным воспоминаниям? Перенеся реальные события, происходившие в Митрил-Халле сюда, в место и время, где он действительно мог бы находится теперь?
Или же все происходящее было лишь творением его воображения
Он оглядел залу, находя небольшое утешение в статуях, саркофагах, которые окружали трон Бренора. Там стоял король Эмерус Боевой Венец из Фелбарра и король Коннерад Браунавил, сменивший Бренора на троне Митрил-Халла.
Третий саркофаг больше всего привлек внимание эльфа. И несмотря на свое беспокойное состояние, Дзирт не мог не улыбнуться, глядя на этого дворфа, стоящего на стене в десяти шагах от престола.
Тибблдорф Пвент, всегда осторожный, всегда преданный, всегда суровый и всегда безбашенный.
Дзирт был поражен тем, как сильно скучал по этому бешеному дворфу. Пвент был уже очень стар, когда они с Бренором оставили его в Долине Ледяного Ветра, и все же, когда пришло время, Пвент с ревом вступил в бой за Бренора, сражаясь, словно юноша.
Потом Пвента настигла вторая форма бытия. Хотя, конечно, не вторая жизнь. В этих залах, где некогда Пвенту пришлось столкнуться со смертью, он долгое время охотился, как вампир. Теперь он обрел покой, и Дзирт не мог придумать лучшего стража, нежели эта статуя, глядящая на трон Бренора сверху вниз. Он вечно будет взирать на всех тех, кто встанет рядом и позади короля, напоминая им о истинной и беззаветной преданности.
Дзирт снова поморщился. Ему в голову пришло, что Пвент, в конце концов, может быть таким же плодом его воображения. Ведь Дзирт либо безжалостно и жестоко обманут, а все его идеалы поруганы, либо сам он — бог, безумный бог, создающий мир, потворствуя своим прихотям. Дзирт считал, что последнее будет самым худшим из всех вариантов.
Он старался не иронизировать и не жаловаться, заглушая свои стоны глубоким глотком пенистого пива.
Но зачем что-то скрывать? Все вокруг было его собственной игрой, или же творением чьих-то враждебных рук. Но все же, это было лишь игрой. Зачем прятать усмешку?
Он бросил сердитый взгляд на Бренора, но прежде, чем дворф успел заметить угрюмый взгляд эльфа, в глазах Дзирта мелькнуло любопытство. Только теперь он заметил, что Бренор носил интересный предмет, привязанный к предплечью. Крошечный щит или, быть может, какой-то значок, очень напоминавший пенящуюся кружку.
— Бахаха! Красивая вещица, да, эльф? — сказал Бренор, ловя взгляд друга. Он поднял руку, чтобы Дзирт лучше мог рассмотреть предмет.
— Что…? — начал свой вопрос Дзирт, но его слова замерли на губах, когда значок закрутился, превращаясь в небольшой щит. Дзирт уже видел такое раньше.
— Как? — снова спросил он, качая головой.
— Моя девочка, — подмигнув, пояснил Бренор. — Она взяла мой щит и еще тот, что ты принес
— Да уж. Плохо, что его не метнуть, когда он такой маленький, — сказал Атрогейт, давясь от смеха.
— Она соединила их? — спросил Дзирт, внимательнее всматриваясь в волшебный предмет. Он заметил след паутины щита Тиаго, так что не мог сомневаться в словах Бренора.
— Боги, — пробормотал он, пошатнувшись.
— Что? — спросил Бренор.
Дзирт покачал головой, пытаясь во всем разобраться. Теперь он понимал, почему Кэтти-бри попросила его оставить свою перевязь, когда он отправлялся на праздник. Как теперь подозревал и истинную причину опоздания жены.
Отодвинув свой стул, Дзирт поднялся, но Бренор схватил его за руку и окинул удивленным взглядом.
— Куда это ты?
— Она в Великой Кузне, — ответил Дзирт.
— Вечно, — пробормотала Далия, когда Энтрери опустился на кровать подле неё. — Я буду благодарна вечно. Ты не знаешь…
Её голос сорвался, и женщина начала всхлипывать. Энтрери схватил её и притянул к себе. Он нуждался в ней так же, как она в нем. Спустя долгое время, он отстранил её и взглянул в прекрасные глаза женщины.
— Я потерялся, как и ты, — сказал он.
Далии все же удалось рассмеяться, но она только покачала головой.
— Ты не понимаешь…
— Я некогда был пленником Дома Бэнр, — заверил он её. — Многие десятидневки. И я знаю. Думать о тебе, запертой там…
Его слова тоже затихли, и он просто снова притянул женщину к себе, обнимая и целуя её. Сейчас Энтрери чувствовал тепло, которое так редко согревало его за многие прожитые годы.
— С тобой были Джарлаксл и Дзирт, — пробормотала Далия немного позже.
— Были и другие. Но да.
— Вы пришли за мной. Втроем. Я никогда не забуду этого.
Энтрери посмотрел на женщину с некоторым беспокойством, особенно когда та упомянула Дзирта. В течение многих лет эльф был её любовником. Однако, после того, как он решил видеть в Дзирте союзника, если не друга, он не готов был потерять Далию из-за следопыта. Он вообще не готов был потерять её.
— Но ведь тебя это затрагивало более всего, да? — спросила Далия. — Ты заставил их пойти за мной и забрать оттуда?
— Я пришел бы один.
Далия кивнула, веря каждому его слову. Слезы, катившиеся по её щекам, коснулись уголков губ женщины.
— Я мало что понимаю, — сказала она. — Мои мысли путаются, теряются…
— Киммуриэль все поправит, — заверил её Энтрери.
— Но есть кое-что, в чем я уверена, — она подняла руку, чтобы погладить мужчину по щеке. Его кожа была мокрой от слез. — Я знаю, что люблю тебя, Артемис Энтрери. Только тебя. Всегда.
— Я люблю тебя, — ответил Энтрери и рухнул в её объятия.