Возврата к старому не будет
Шрифт:
– Куда он поехал? – говорили шофера и трактористы. – Его не интересуют дела колхоза, он преследует только личные интересы. Но не все коту масленица. С севом дела идут плохо. Не хватает тракторов, транспорта, а он поехал пьянствовать.
Из поселка ММС Зимин выехал на тракторе «МТЗ-2» в семь часов утра. Попова встретил в деревне Залесье. Попов ехал на новой, еще без номеров автомашине «ГАЗ-51» один, без шофера.
– Михаил Федорович, я к вам, – кричал Зимин при шуме работавших моторов трактора и автомашины. – Я пригнал к вам
Попов, не выходя из кабины автомашины, крикнул:
– Спасибо, поезжай в Венец, жди в правлении колхоза, я скоро вернусь.
Зимин неловко влез в кабину трактора, уехал. В правлении колхоза никого не было. Он нашел агронома Аверина, отдал в его распоряжение трактор. Вместе с Авериным обошли работавшие трактора, побывали на севе. Аверин пригласил его пообедать. Затем звал его на озеро, где у него были поставлены сети и морды, говорил:
– Попова ты вряд ли дождешься. Уехал он в Залесье, а оттуда, по обыкновению, направится в Красненькую к учительнице учиться и вернется завтра утром.
Зимин не верил Аверину. Он думал: «Просто ты наговариваешь на своего председателя. Не может же он в такой ответственный момент всю работу пустить на самотек». Зимин ответил:
– Буду ждать Михаила Федоровича.
Ушел под окно конторы правления колхоза и сел на скамейку. Вагин в конторе щелкал костяшками на счетах. Улицы большого села были пусты. Все население, старые и малые, трудилось на своих усадах.
Вагин открыл окно и подал Зимину пачку газет. Улыбаясь, заговорил:
– Читайте газеты, новости узнаете, и время скорее пройдет. У нас в селе наступила тишина. Не увидишь ни одного пьяного. Все тунеядцы трудятся на себя. Весенний день год кормит. Зима всех спрашивает, что летом делал.
Он высказал более десятка пословиц, закрыл окно и снова застучал костяшками.
Зимин, уткнувшись в газету, читал заголовки и думал: «Пожалуй, прав Аверин. Попова сегодня не дождешься. Вот уже кончили учебу в школе. Прошли ученики и учителя. Продавцы давно пришли с обеда и открыли сельмаг, а Попова нет. Какая безответственность, народ работает в поле, весенний сев в полном разгаре, а председатель колхоза уехал пьянствовать. По-видимому, правильно о нем говорит народ. У Вагина и Аверина тоже на душе неспокойно. По интонациям и коротким ответам все понятно. Попов – карьерист и пройдоха».
Вагин ушел, контора опустела. Зимин читал все подряд.
– Ульян Александрович, здравствуйте, – раздался звонкий голос.
– Здравствуйте.
Рядом с ним сел Кочетков.
– Какими судьбами пожаловали к нам?
– Вчера Попов просил приехать к вам и разобраться с работой тракторов, – ответил Зимин. – Я его встретил еще утром в Залесье. Сказал: «Скоро вернусь, жди». Вот, жду уже шесть часов.
– По секрету скажу, – наклонившись, шепнул Кочетков, как будто их окружал народ. – Не жди, сегодня его не будет.
– Мне уже говорили, он
– Не принимай близко к сердцу, – сказал Кочетков. – Я уже привык к нему и его проделкам. Жаловаться неудобно, сочтут кляузником.
– Поэтому решил молчать, – с горечью сказал Зимин.
– Пока да, – ответил Кочетков, – а тебе советую, не теряй напрасно время, не жди.
Зимин поднялся, собираясь уйти.
– Ты на чем приехал? – спросил Кочетков.
– На своих двоих, – криво улыбнувшись, ответил Зимин и широкими шагами пошел в Залесье.
Четыре километра он прошел быстро. Войдя в деревню, не поверил своим глазам, его лучшие трактористы Великанов и Болдин пахали усады жителей деревни. Тракторист Великанов издали увидел Зимина, остановил трактор и пошел навстречу.
– Вы что делаете? – еще издали со злобой крикнул Зимин.
Великанов, фамилия ему соответствовала, был высокого роста, около двух метров. Пропорционально сложен, обладатель большой физической силы. Подойдя к Зимину, он протянул большую мощную ладонь и, добродушно улыбаясь, ответил:
– Пахать усады нас заставил Миша Попов.
– Сейчас же немедленно прекратите! – со злобой сказал Зимин. – Позовите сюда Болдина.
– Вон он идет, – Великанов показал пальцем в сторону деревни.
Болдин подошел, спокойно поздоровался и, задыхаясь от подступившего смеха, заговорил:
– Ульян Александрович, пахать усады я отказался. Попов мне сказал: «Уезжай немедленно в ММС и передай Зимину, что ты, негодяй и так далее, не выполняешь мои распоряжения». Что мне оставалось делать? Я знал, что вы здесь и сами разберетесь что к чему.
Вокруг трактористов и Зимина начал собираться народ. Все просили не угонять трактора, пока не вспашут усады. Одна сгорбленная временем старушка подошла к Зимину и заголосила:
– Миленький, разреши мне допахать усад. Я живу одна, муж и два сына погибли на войне. У меня нет сил копать лопатой, помоги.
– Ладно бабушка, тебе допашут, – сказал Зимин, – и на этом конец. Где же Попов?
Великанов расхохотался:
– Мы с Вовкой пашем, а он бутылки с водкой собирал. Пил целый день, сейчас только уехал.
– Куда? – спросил Зимин.
– Известно куда, – ответили несколько голосов. – К своей зазнобе в Красненькую.
– Где бригадир? – спросил Зимин.
– Он уехал вместе с Поповым домой. Они вместе целый день пьянствовали.
– Вот что, мужики, – обращаясь к трактористам, сказал Зимин. – Трактора пока поставьте под окна Великанову. Ты, Володя, заводи мотоцикл и езжай, вези агронома или Кочеткова.
– Зачем сюда везти? – ответил Болдин. – Садись на заднее сиденье, мигом съездим и договоримся, что делать.