Возврату не подлежит, или Дракон для попаданки

Морриган Лана

— Как ты здесь оказался? — Станислава попыталась незаметно смахнуть слёзы, перед тем как обернулась на меня.

— Переместился из кареты, — честно ответил я, обезоруженный ее печальным выражением лица.

Моя любимая даже не попыталась разыгрывать безразличие в мой адрес. Сейчас я читал её как открытую книгу. Её боль. Сомнения. Робкую надежду. Обиду и… любовь. Пусть пока с лёгким привкусом горечи, но это я исправлю.

— Почему раньше так не сделал? — задала она неожиданный вопрос. —

Не появился здесь… вот так?

— Потому что мне нельзя использовать свои силы, — лаконично отозвался я, лукаво улыбнувшись. — Но идея переместиться в твою спальню не давала мне покоя ни днём, ни ночью.

— Айзек! — выдохнула Станислава больше смущённо, чем обиженно или оскорбленно.

— Станислава, — скопировал я её тон, делая шаг в сторону своей любимой. — На этом мои признания только начинаются. Итак, начну я пожалуй с…

— А может не надо? — пискнула девушка, с опаской наблюдая за моим вторым шагом и оценивая оставшееся расстояние.

— Надо, — выдохнул я, замечая, как она едва заметно облизывает пересохшие от волнения губы. И пусть этот жест заставил меня подавиться очередным вздохом, говорить я продолжил спокойно. На сколько это было возможно. — Итак, пожалуй, начать мне стоит с извинений.

— С извинений? — удивилась Станислава, приподняв бровь.

— Именно, — я сделал последний шаг, встав в паре сантиметров от неё. — Прости меня. За то, что мне пришлось разыграть свою смерть. За то, что не мог дать тебе весточку. За то, что тебе пришлось оплакивать меня. Прости меня. Я…

— Больше так не будешь? — попыталась пошутить Станислава.

— Тс-с-с, — я осторожно стер с ее лица горячие слёзы. — Ты разрываешь мне сердце. Я действительно не мог поступить иначе. Я хотел оградить тебя от Скалистого. И вариантов было не так много. Либо моя смерть, либо…

— Жить как мама Аскольда, — продолжила за меня Станислава.

— Выживать, — поправил я, продолжая осторожно поглаживать кончиками пальцев её бархатную кожу. — Я понимаю его мотивы. Он спас жизнь своей истинной и сына. Но цена… возможно я не так силен духом, как Балливар, но не мог просить тебя повторить путь Тайры. Решил поставить на кон лишь свою жизнь. Точнее, Скалистого. Не спорю, в этом решении есть свои минусы, но плюсов определенно больше.

— И какие? — спросила моя любимая, то и дело опуская взгляд на мои губы.

— Мне нельзя пользоваться силами, — начал перечислять я. — Нельзя расправить крылья. Нельзя…

— Я спрашивала про плюсы, — перебила меня Станислава, мягко улыбнувшись, но в тот же миг улыбка пропала с её лица. Она так испугалась, что сама не отдала отчёта тому, что положила ладони мне на грудь, сминая пальцами ткань рубашки. — Подожди! Но, если тебе нельзя использовать свои силы, зачем ты переместился

сюда?! Теперь тебя смогут найти? И…

— Всё в порядке, — обняв её за талию, я прижал девушку к себе. — Не удержался, после твоего разговора с Аскольдом.

— Да мы ничего такого и не гово…

Они не говорили, и я не дал Станиславе договорить, жадно накрывая её губы своими. Как же долго я мечтал о ней. Как мучительно бредил ей. И теперь сжимаю её в своих объятьях, с трудом сдерживая себя. Стараюсь быть нежным. И как трудно мне это даётся…

— Айзек, — прошептала Станислава, стоило мне чуть отстраниться, и сама потянулась за новым поцелуем.

Этого хватило, чтоб потерять ощущение почвы под ногами. Я забыл о том, где мы. Что в комнату в любой момент может ворваться гувернер или леди Макаровна.

Сейчас существовала лишь она. Моя Станислава, что забыв про робость жадно скользила ладошками по моим плечам. Подставляла для поцелуя шею, выгибаясь и полностью мне доверяя.

Каждый ее тихий вздох и стон были для меня лучшей музыкой.

Музыкой, в которую вторгся ужасный, немелодичный и совершенно неуместный цокот копыт. За ним стук в дверь и чавкающий очередным пирожным вопрос:

— Моя имбирная печенька с шоколадной крошкой, здесь закрыто! Почему ты закрылась? Стася! Стася!

— На нашей свадьбе на горячее подадут рагу из гувернёра с овощами, — рыкнул я, с трудом отпуская Станиславу из своих рук.

— Гувернёра? Хорошо, — ничего не понимая отозвалась моя истинная, растерянно смотря на меня. — Что ты сказал?

— Стася! Стася! — продолжила стучать Анфиса и, судя по странным звукам, уронила что-то на пол. — О, нет! Нет, нет, нет! Только не эклеры! Стася! На помощь!

— Я в душе! — выкрикнула ей она, испуганно зашептав мне: — Что будем делать?

— Для начала я начну за тобой ухаживать, — прошептал я в ответ, улыбаясь. — Кажется, ты хотела решительных действий и ухаживаний? — припомнил я её разговор с Аскольдом. Ту часть, что услышал. И, судя по мгновенно порозовевшим щекам Станиславы, услышал я всё верно. — Они будут. Всё будет, я обещаю. Только потерпи немного… нам нельзя спешить.

Сам не ожидал, что последние слова дадутся мне так нелегко.

— Да помню я про год траура! — закатила глаза Станислава, указывая рукой на дверь. — Я про Анфису! Ей же нельзя тебя здесь видеть! Никто не должен знать…

— Год я ждать не собираюсь! — искренне ужаснулся я полушёпотом. Хорошо, что гувернер так сильно барабанил в дверь, что можно было не переживать за возможность быть услышанным. — Максимум месяц. Затем… впрочем, увидишь.

— Будешь ухаживать? — игриво уточнила Станислава и сама засмущалась собственной попытки заигрывать со мной.