Возвышение падших
Шрифт:
— Здравствуй, Гюльхан, — сдержанно ответила Селин Султан. — И ты здесь?
— А вы против, Селин-хатун? — высокомерно отозвалась Зеррин Султан, ещё не успев сесть.
Женщины недоуменно посмотрели на неё, но юная султанша нисколько не смутилась.
— Зеррин, — строго взглянув на дочь, велела Гюльхан Султан. — Садись за стол.
Та вздохнула, но всё же повиновалась, сев рядом с Дениз Султан.
— А где же Эсен Султан?
— Я здесь, — раздался спокойный голос откуда-то сзади.
Гюльхан Султан, задавшая тот вопрос, повернулась
— Рада, наконец, встретиться с тобой, Эсен, — ухмыльнулась Гюльхан Султан, пока та садилась на принесённую служанкой подушку. — Когда я видела тебя в последний раз, ты была рабыней-наложницей Артемисией и ни на шаг не отходила от Шах Султан, что отыскала тебя среди греческих рабынь ради того, чтобы отдалить меня от повелителя.
— И ей это удалось, не так ли? — невозмутимо отозвалась та. — Да, я тоже помню вас. Вы решили убить меня, послав какого-то евнуха с ножом в мою комнату. Мне пришлось убить его, а вы через несколько дней навсегда покинули Топ Капы.
Остальные женщины, наблюдающие вежливую перепалку, напряглись.
— Но всё это в прошлом, верно? — продолжала Эсен Султан. — Я уже не Артемисия, а Эсен Султан. Да и вы, султанша, больше не совершаете необдуманных поступков. Мы изменились. Я бы не хотела, чтобы наше прошлое помешало нам в настоящем вполне мирно общаться.
Не соизволив что-либо ответить, Гюльхан Султан только как-то загадочно ухмыльнулась. Последней в шатёр пришла Карахан Султан, и шехзаде Махмуд также присоединился к остальным детям. Подойдя, она поклонилась.
Большинство женщин прежде не были с ней знакомы, а потому заинтересованно разглядывали красивую девушку с длинными золотисто-русыми волосами и ярко-зелёными глазами.
— Садись, — кивнула ей Эсен Султан.
— Спасибо, что разрешили, — с долей иронии отозвалась Карахан Султан, а после села за стол. — Судя по лицам присутствующих здесь весьма весело.
Хюррем Султан хмыкнула, а после все увлеклись очередным танцем наложниц.
Тем временем в мужском шатре ситуация была не лучше. Султан Орхан, восседающий на своём просторном троне, был хмур и задумчив. Боли в сердце всё ещё беспокоили его, как и размышления о предложении Эсен Султан. Его старшие шехзаде сидели по обе стороны от отца, напряжённо переглядываясь. В эти дни решалась их судьба, и они как никогда прежде видели друг в друге соперников.
Ферхат Бей и Альказ Бей как женихи также присутствовали и даже о чём-то тихо разговаривали, когда к шатру подошёл Мехмет Бей.
— Повелитель, — поклонился он. — Простите за беспокойство.
— Присоединяйся, — отозвался султан Орхан, кивнув ему.
— Я пришёл на веселиться, а разоблачить убийцу.
В шатре воцарилась гнетущая тишина. Альказ Бей напрягся, но в целом остался невозмутимым.
— О чём ты говоришь? — непонимающе нахмурился повелитель.
В свойственной ему вспыльчивой
К сожалению, повелитель был насколько разозлён подобными лживыми обвинениями, по его мнению, выдуманными Эсен Султан, что немедленно покинул шатёр, ни сказав ни слова Альказу Бею.
Вечер.
Топ Капы. Покои Селин Султан.
Ближе к вечеру, когда празднество во дворцовом саду закончилось, Селин Султан зашла в покои, выделенные её дочери. Фатьма Султан готовилась к отъезду во дворец, выделенный им с мужем на несколько дней до тех пор, пока они не отправятся в его санджак.
Служанки суетились вокруг неё, помогая облачиться в красивое платье из голубого атласа, а также жемчужные драгоценности. Фатьма Султан словно кукла позволяла делать с ней всё, что заблагорассудится, а сама едва сдерживала слёзы. Не так она себе представляла свою свадьбу, своего мужа и свою жизнь.
Когда мать вошла в покои, служанка осторожно расчёсывала её длинные тёмные волосы. Отмахнувшись от неё, Фатьма Султан поклонилась.
— Валиде.
— Оставьте нас ненадолго, — мягко велела Селин Султан.
Пока служанки выходили из опочивальни, она подошла к дочери и нежно прикоснулась к её щеке, по которой прокатилась блестящая слеза. Тяжело вздохнув, женщина ободряюще улыбнулась.
— Ну что ты, Фатьма?
— Сколько вы ещё будете об этом спрашивать, прекрасно зная ответ? — устало выдохнула девушка.
Отойдя от матери, Фатьма Султан утерла слёзы и судорожно вздохнула, пытаясь прекратить рвущиеся наружу рыдания.
— Если ты хочешь о чём-то поговорить, то…
— Я говорила! — вскрикнула Фатьма Султан, резко обернувшись к растерявшейся матери. — Но вы меня не слышали. Никто не слышал… Почему я должна делать то, что вам с отцом кажется правильным?
Некоторое время Селин Султан молчала, а после медленно подошла к дочери и заглянула в такие же, как у неё, большие карие глаза.
— Это — часть взросления. Понимание того, что в жизни далеко не всё происходит так, как ты того хочешь. Детство рано или поздно заканчивается. И твоё закончилось, Фатьма. Больше не будет беззаботности, родительской опеки и исполнения кем-то твоих желаний. Ты повзрослела, а, значит, твои заботы стали только твоими заботами. Теперь опекать будут не тебя, а ты своих детей.
— Я думала, что всё будет по-другому… — сокрушённо прошептала Фатьма Султан, подойдя к матери и крепко обняв её.
— Я тоже, — со слезами на глазах отозвалась Селин Султан. — Думала, что всегда буду любима повелителем или что шехзаде Ахмед всегда будет рядом со мной, а после станет следующим султаном Османской империи. Но всё произошло по-другому. И мне пришлось это принять. Разочарования — часть нашей жизни. Быть может, твоё разочарование станет твоим счастьем? Ты плачешь о том, чего ещё совсем не знаешь.