Возвышение. Земли Ордена
Шрифт:
— Вас в лицо называют отбросами, и я даже не спорю с этим.
— Мы не отбросы, глава, — процедили мне в ответ из четвёртого от меня ряда.
Я коротко приказал:
— Пересмешник, младший подал голос без разрешения.
Через миг сломанных ног на этом дворе добавилось. Как и воплей. Но Пересмешник навис над орущим и предупредил:
— Молчи. За каждый стон буду ломать ещё что-то. В вас, людишках, костей много.
Стон как отрезало. Могут и настоящими Воинами выглядеть. Когда захотят.
— В городе Пяти Ветров я кинул клич, — продолжил я в тишине, — предлагая присоединиться к моей семье
— Глава! — раздался ещё один голос. — Позвольте сказать.
Этот новый чуть умней предыдущего. Я кивнул:
— Говори.
— Глава, вы говорите про шанс. Но где он? Я Мастер второй звезды, но меня ставят на уборку улиц. Недостойно моего Возвышения заниматься таким. Почему брат Машук занят камнем, а я метлой?
Я уже устал кривиться. Только казалось, что этот умней. Покачал головой:
— Что за бред ты несёшь? С чего ты решил, что есть что-то достойное, а что-то нет? Кто, по-твоему, приводил в порядок площадь портала? — я постучал пальцем себе в грудь. — Я привёл её в порядок. Вот этими руками я сначала убрал с неё обломки, затем разровнял ямы, а затем взял этими руками метлу и прошёл площадь от края до края. — Я перевёл взгляд на лысого и спросил, глядя ему в глаза. — Быть может, ты, наконец, скажешь что-то не чужим ртом и скажешь что-то умное?
Лысый в ответ лишь изобразил изумление:
— Глава, я? Я ничего не могу сказать вам, глава.
До меня донеслась мыслеречь Бахара:
— Глава, вы где? У вас сейчас урок.
Ну, конечно. Только глава, то есть я, решил немного поучаствовать в жизни семьи, как тут же пришло время урока. Видел я, как без меня тут осторожничал бывший орденец. То ли он не подходит для своего места, то ли с непривычки плохо справляется с ним. То ли, я, определяя, как семья должна выглядеть, слишком многого ожидал и был слишком мягок.
Так бы я ещё поболтал, да, может, и вывел бы этого лысого на чистую воду, заставил бы его огрызнуться, нагрубить или как-то иначе дать мне повод. Но я и без повода могу, если время поджимает.
Поэтому сообщил:
— Я устал слушать глупости. С сегодняшнего дня правила меняются. Я несколько раз предлагал всем желающим вернуться в город Пяти Ветров. Вы, пошедшие со мной до конца в Исток, сами решили стать частью семьи. И проверку не прошли.
— Проверку?
Этот изумлённый выдох я оставил без внимания и наказания.
— До этого дня вы получали духовные камни за свою работу. С этого дня так больше не будет. Если вы выполнили объём работ, то получаете только кормёжку. Духовные камни только за двойной объём работы. Сегодня вы не вышли на работы после обеда? Значит, сегодня никакой еды семья вам не выдаст.
Поскольку мой слух донёс до меня шепотки толпы, и я знал, что не все мои слова поняли, то сказал проще, ругая про себя старейшин и Бахара, которые слишком уж умничают на уроках.
— Работали? Есть еда. Много работали? К еде добавлю
Кто-то не стерпел:
— Это чё, мы как долговые слуги, что ли? Работаем запросто так?
Я ухмыльнулся, толкнул мыслеречь Пересмешнику:
— Приглядись, может, сейчас обнаружишь что-то странное.
Сам же вытащил из кисета Флаг, который Келлер сделали по моему особому заказу и вне очереди. Как знал, что уже скоро пригодится.
Я вбил древко в утоптанную за эти дни землю, и на ней вспыхнули всем видимые знаки Древних.
На деле — пустышки, не несущие в себе ничего, бессмыслица, не складывающаяся ни в какие эффекты, обманки, нужные лишь для одного.
Я отдал приказ:
— Пересмешник, ко мне.
Стоило ему переместиться ко мне, как над головами людей возникла огромная печать, которая пролила вниз десятки своих копий с одним-единственным вписанным в них символом.
Боль.
Один цвет. Это немного, это несильно, но для отбросов, которые тут собрались, этого оказалось даже с избытком: на ногах не устоял никто, кроме старика-сумасшедшего, которого я и не захватывал печатью.
Когда половина воющих от боли смолкла, потеряв сознание, я вырвал Флаг из земли, одновременно стирая печати.
Выждал пять вдохов, когда оставшиеся в сознании придут в себя, наглотаются воздуха и смогут хоть что-то слышать.
Я вот ничего не увидел и не заметил: вроде всё у них было по-честному. Если соглядатай среди них и есть, то невысокого Возвышения, никакой тяжести на плечах у меня не появилось.
Громко сказал:
— Семья сломанного Клинка по своему устройству походит на устройство нашей Империи. У неё есть внутренний круг. Это я, мои родные, старейшины и советники. Есть основной круг. Это стража, ремесленники, артефакторы, искатели и все те, кто приносит основную пользу семье и тащит на своих плечах основные тяготы. Есть внешний круг, к которому относятся все остальные: ученики ремесленников, младшие стражники, и все те, кто хочет стать основной частью семьи. Вы же… Вы даже недостойны войти во внешнюю часть семьи. Я дал вам шанс выбраться из нищеты, никчёмности и вина, но вы даже не хотите им воспользоваться, вы устали и не хотите после обеда работать, хотите хлебать вино. Хорошо. Через четыре месяца закончатся контракты со многими, кто пришёл в Исток вместе с семьёй Сломанного Клинка. Если к тому времени вы не докажете, что достойны стать внешней частью семьи, то стража вышвырнет вас из города. Попытаетесь вернуться, и я выполню законы Империи: Мастеров вышвырну во Второй пояс, Воинов в Первый, а Закалки, если они среди вас есть, упадут в Нулевой. Пусть Тюремные пояса научат вас, как и зачем нужно стремиться к Небу.
Кто-то в толпе прошептал:
— Я не понял, чё, прям за стены вышвырнет? В горы? Мы ж там сдохнем.
Я молча сменил Флаг на меч старшего Тизиора и взмыл в воздух, недовольный собой. Уроки, на которых я узнаю новое, вникаю в суть дел, вещей и учусь быть главой семьи это хорошо, но со всеми этими уроками я стал слишком умничать. То, что должно было быть вбитым в головы этих идущих, засесть там и быть понятным каждому из них, на деле не понял, наверное, каждый второй. Я просто слишком заумно выражался. Достойны, тяготы, устройство семьи, шанс.