Воззрения и понимания. Попытки понять аспекты русской культуры умом
Шрифт:
О положении гуманитарных дисциплин и изменении структуры российских вузов // EimemiacherK, Ilartnwin/i А. (ред.) Rus-sischc Hochschulen lieute. Situation und Analvsen.
– Бохум, 1995. C. 11-31 (на немецком языке).
Между последовательностью и новоначинанием. Российская культура в переломной фазе (1985-1995) // Eimemiacher К., KrelzschmarD., Waschik К. (ред.) RuBland, wohin eilst Du? Pere-strojka und Kultur. Дортмунд, 1996 (= серия: Dokumente und Analysen zur sowjetischen Kultur. том 5/ часть 1 и 2). С.3-25 (на немецком языке).
Советское изобразительное искусство до и во время перестройки // Eimerniacher К., Kretzschmar D., Waschik К. (ред.) RuBland, wohin eilst Du? Perestrojka und Kultur.
– Дортмунд 1996 (= серия: Dokumente und Analysen zur sowjetischen Kultur. том 5/ часть 1 и 2 ). С.495-554. (совместно
Запоздалый счет за ранние грехи: движение, застой и попытка реформ в российской вузовской и научной системе // Eimer-niacher К., Hartmann А. (ред.) Der gegenwertige russische Wis-senschaftsbetrieb - Innenansichten.
– Бохум, 1996. C.ll-22 (на немецком языке).
Условия структурного изменения вузовской и научной системы в России // Eimerniacher К., Hartmann А. (ред.) Deutsch-russische Hochschulkooperation: Erfahrungsberichte.
– Бохум, 1996. С.512 (на немецком языке).
Партийное управление культурой и формы ее самоорганизации (1953-1964/65) [44]
Публикация архивных материалов, относящихся к переходным периодам общественно-политической жизни, существенно способствует самопознанию общества и, тем самым, формированию его самоидентификации. Этим создаются предпосылки для диалога с особо значимыми аспектами истории, а «коллективная память» общества стимулируется к тому, чтобы прямо или косвенно определить свою позицию и прояснить свое самопонимание. Дискуссия о прошлом протекает еще более интенсивно в том случае, если она сама осуществляется в переходный период и вынуждена оперировать меняющимися параметрами сразу двух периодов. Очевидно, что в подобной ситуации находится сегодня российское общество. Однако все возрастающий интерес к научно обработанным архивным документам указывает на то, что после «диких лет» периода гласности теперь в России возникла потребность постепенно упорядочить диалог с собственной историей.
44
Из: Культура и власть от Сталина до Гробачева. Идеологические комиссии ЦК КПСС 1958-1964. Документы.
– М., 1998. С. 5-22.
Институт русской и советской культуры Ю. Лотмана Рурского университета (Бохум) и Центр хранения современной документации планируют подготовить серию сборников архивных документов по истории советской культуры под общим названием -«Культура и власть от Сталина до Горбачева». Первым в серии издается сборник, посвященный периоду 1958-1964 гг., когда действовали особые органы ЦК. созданные, главным образом, для руководства культурой - Идеологические комиссии ЦК. Хотя публикуемые в данной книге документы относятся исключительно к короткому отрезку времени, они вписываются в более широкий исторический контекст, который начал развиваться уже со смертью Сталина в 1953 году. Он охватывает период приблизительно в 10-15 лет, подразделяется на различные фазы и ознаменован целым рядом значительных общественных и, в частности, культурно-политических событий. Исходя из них можно выделить два периода (1-й - с 1953 по 1956/1957 годы, 2-й - с 1957/ 1958 по 1964/1967 годы). При всем сохранении многих принципов сталинской культурной модели, первый период характеризуется ее заметным распадом. Отличительной чертой второго периода является возрастающее напряжение между преемственностью и попытками новой консолидации - при всем сохранении старой модели, однако и на фоне ее уже начавшегося упадка.
Примерно с 1957/1958 года вновь усиливается координация в культурной политике, что несомненно стало реакцией на достаточно значительные в количественном отношении элементы эрозии сталинской системы управления культурой, просуществовавшей к тому времени почти тридцать лет.
На этом раннем этапе мы наблюдаем антагонистические противоречия между различными общественными группировками, из которых развилась характерная для дальнейших периодов альтернативная культура в России. С начатого «гласностью» переходного периода во второй половине 1980-х гг. мы имеем дело сначала
Начатое во время «перестройки» Горбачева преодоление прошлого проходило интенсивно, но в большой спешке, выборочно и бессистемно. Сейчас наблюдается вторая волна переосмысления прошлого, сопровождаемая систематической постановкой вопросов и опубликованием архивных документов. В этом ряду стоит и данный сборник документов.
На фоне ригидной сталинской культурной модели (которая, кстати, как и брежневская, представляла собою своего рода «застой» и поэтому нуждалась в корректировке изнутри) было логично, что это время получило название периода «оттепели». Попытки преодолеть стереотипную и безрадостную функционализацию культуры в целях партии и государства и динамизировать ее новыми концепциями нередко давали повод для того, что в период с 1985/1987 годов «оттепель» рассматривалась как «первая перестройка».
Хотя соотношение политических интересов этих двух периодов отчетливо отличается друг от друга, между ними все же имеется целый ряд явных параллелей. Хрущев расширил свободу действия в культурном пространстве там, где нс было нападок на партию и не ставился принципиальный вопрос о власти, а начатое им развитие могло быть последовательно продолжено. Горбачеву была тесна брежневская установка, согласно которой при всех изменениях культурной жизни ни в коем случае не должны были затрагиваться существующие структуры власти, по принципу «послушание - это первый гражданский долг». Он стремился использовать все области культуры для обновления идеи коммунизма с помощью различных степеней гласности.
Уже первое сравнение обоих периодов «перестройки» выявляет общее и различия. Беспристрастное и систематически осуществляемое типологическое сопоставление этих периодов может обнажить значительно более сложные особенности глубинной структуры общества. Они имеют центральное значение для ответа на вопрос о действительных причинах успехов или неудач при осуществлении моделей реформ в недавней советской и российской истории. Осмысление культурно-политической специфики периода с середины 1950-х - середины 1960-х годов имеет здесь ключевое значение.
Собранные в этом издании источники существенно дополняют наши сведения о времени между 1958 и 1964 годами, полученные из различных официальных и полуофициальных текстов, писем и мемуаров. С их помощью возможны новый взгляд и принципиально новая оценка изменяющихся отношений между общественно-политическими интересами власти и культурными потребностями тех, кто не имел никаких функций в государственных институтах и кто был заинтересован в естественных, менее идеологически зависимых отношениях между государством и обществом. Эти документы дают нам также возможность яснее судить об истинных «установках» опубликованных в то время и зачастую абстрактно написанных постановлений ЦК и полуабстрактных, пол у конкретных редакционных статей. С их помощью можно отчетливее видеть общественно-политическую и идеологическую значимость отдельных документов и относительно точно определить, из каких партийных и государственных инстанций исходили конкретные инициативы, приводившие в действие целый арсенал скрытых механизмов руководства и контроля.
Эти документы представляют собой превосходный материал не только для изучения деятельности различных механизмов управления. Они также позволяют проследить постоянно повторяющиеся попытки власти удержать в определенных границах эрозию сталинской культурной модели и сделать ее регулируемой. Однако данный сборник документов не ставит себе целью представить попытки регулирования в этой области во всей полноте, а стремится лишь отразить их наиболее важные аспекты.
Предлагаемый сборник документирует советскую культурную политику, освещая то, как она разрабатывалась, как решалась и политически осуществлялась за кулисами «партийного аппарата». Кроме этого, он содержит множество аналитических и ин-терпретаторских аспектов, которые позволяют реконструировать как оценку культурной ситуации после смерти Сталина и ее последствия, так и самооценку культурно-политических механизмов управления для проблем общества в целом.